та самая, которая должна была распугать превращенных волков. Не растопчи он ее в короткой схватке — бурые бы разбежались и на оставшихся стрельцов насели бы оборотни в полном составе.
Как их, правда, в людей превращать, пока непонятно. Пасечник Никола — неужели вправду святой Николай? — нас покинул, а других способов я не знаю. Хотя… Их явно не так, как меня обращали, не ходил же Прокоп, дуя каждому в лицо, пока остальные с интересом наблюдают, как их товарищей в волков обращают? Может, против этого способа подействует то, что мне не помогло? Но это потом.
— Ребята! К терему!
Глава 35
1
В тереме, к тому моменту, когда мы к нему прибежали, уже все было в порядке. За нами увязалась еще и часть бурых волков, но я вовремя их тормознул и в дом входить запретил, вспомнив о приказе, отданном Голос. Навряд ли она, с ее замашками янгире, станет сортировать волков на «наших» и «ненаших». Но оборотней внутри уже не было.
Живых, я имею в виду.
Ничего особо серьезного нападавшие натворить не успели. Даже стены матерными словами не расписали, мол, было ваше — стало наше. Оно и понятно — смартфоны еще не изобрели, селфи на фоне испакощенной стены не сделаешь, перед кем хвастаться. Максимум, что успели оборотни — затащить в укромное место нескольких девчонок с кухни. Что они там с ними делали — неясно, для изнасилования служанки выглядели слишком веселыми, а для всего остального… а что еще с ними могли сделать? Тискали их оборотни, что ли, чиканы доморощенные? Нет, можно было, конечно, спросить, использовав Повеление… Но зачем? Не настолько мне интересно, за какие именно места их хватали.
Небольшая часть оборотней наткнулась на оборудованную в одном из уголков терема лабораторию. Ту, где властвовал мой зеркальный мастер, муж Настеньки, Александр сын Давыдов, прозванием Зеркальщик. Кстати, не знаю, какую лабораторию вы представили, но вспомните, что на дворе — семнадцатый век и сделайте на это поправку. Лаборатория Александра напоминала, скорее, логово алхимика. Полумрак, массивный деревянный стол в центре, на котором стоят ступки с пестиками, чернильница с пером, раскрытая книга — журнал экспериментов, хотя Александр ее так и не называет, понятно — весы с двумя покачивающимися чашками, колбы с непонятными жидкостями, реторта с изогнутым носиком, череп… да я понятия не имею, на кой ему череп! Ладно, хоть не человеческий, а бычий. В общем — типичное такое жилье средневекового алхимика. И тут же — разрыв шаблона, посреди всего этого — типичный русский, в ярко-алом кафтане, расшитом узорами, с бородкой и в шапочке-тафье… хотя вот шапочка, как минимум, придает ему алхимический вид. В общем, вот в это самое шаблонноразрывательное логово оборотни и ткнулись. А Александр, хоть и ведет себя иногда как стереотипный рассеняый ученый из фильмов — проживает все же не в Америке, а на Руси семнадцатого века, где рохли не выживают. Я еще помню, как он в Мангазее из пистолета отстреливался, держа при этом на одной руке потерявшую сознание Настю. Вот и сейчас — быстро осознав, что эти рожи ему категорически незнакомы и не лучатся добротой и дружелюбием, мой зеркальный мастер, недолго думая, плеснул в них тем, что под руку подвернулось. А, сами понимаете, в алхимической лаборатории приятных и полезных для здоровья веществ не так уж и много. Я кое-как уговорил его хотя бы с ртутью в помещении не экспериментировать. Впрочем, Александр пока эксперименты с зеркалами отставил, отвлекшись на мое задание — сварганить как-нибудь бездымный порох.
2
Чуть отвлекусь — с порохом, кстати, ничего не получалось пока. Мне ведь идея с бездымным порохом почему в голову пришла? Потому что запасы нашего пороха таяли, как снег в июне, а для того, чтобы сделать новый — нужна селитра. Которая когда еще в селитряницах вызреет. Вот я, с помощью гипноза, кое-как извлек из своей памяти, как делать пироксилин, главную составляющую бездымного пороха. Александр взялся пробовать… И уперся в то, что для этого пороха нужна крепкая водка — так сейчас азотную кислоту кличут. А знаете, из чего на Руси крепкую азотную водкокислоту делают?
Из селитры.
Которой, как вы помните, у меня нет. Круг замкнулся. Правда, зеркальный мой мастер, временно переквалифицировавшийся в пороховых дел мастера, обещал что-то придумать. Но пока ничего не придумал.
3
В общем, оборотни, увидев, как с морды лица их товарища слезает кожа, под его же душераздирающий — ну или что там у оборотней раздиралось — крик, решили, что ну его нафиг. Я бы тоже на их месте не поперся туда, где зверски воняет нашатырем и тебя пытаются растворить заживо. Короче, оборотни решили присоединиться к основной группе, которая взломала таки дверь и рванула в подвалы, догонять нас.
Где наткнулись на моего чародейного холопа. И боярыню Морозову.
Подробностей того, как и зачем они в это подземелье оказались, я выяснять не стал. И так, в принципе, понятно, хе-хе. Плюс, по некоторым обмолвкам можно было предположить, что в момент появления оборотней они оба были, как бы это помягче сказать — как в момент своего рождения. Сами понимаете, оба немного испугались. И от этого небольшого испуга отреагировали неожиданно резковато.
В общем — часть оборотней Марфа сожгла Огненным Словом, до сих пор в подвале паленым воняет, а еще часть холоп прихлопнул своим Земляным Словом. Да, я тоже удивился — вроде бы совершенно мирное Слово, а вот подишь ты. Оказывается, если в него побольше Силы вложить — то землю сможешь двигать немного побыстрее, чем обычно. Короче — часть оборотней раздавило между сдвинувшимися стенами коридора подземелья. Правда, этот фокус дался моему холопу нелегко, он тут же рухнул на пол и до сих пор еще в сознание не пришел, но, по словам знающих людей, жизнь вне опасности, откачают.
Оставшиеся в живых оборотни, решили, что им тут сильно не рады, и попытались сбежать. И тут уже не знаю: то ли у оборотней это на уровне рефлексов прошито, то ли они просто растерялись, но для побега они превратились в волков.
А вы помните, какой приказ был у Голос? Вооот.
Я потом даже улучил минутку и заскочил внутрь потайного помещения, в котором стояла Голос. Приложил руку к стене — и вот я внутри, а снаружи стена так и осталась с виду нетронутой. Мелькнула было на секунду мысль, что внутри этой комнатки
