после той гранаты нет тотальной уверенности. Но не бетонными стенами одними оборону держать планируем. Окоп прямой наводкой хрен вскроешь, а гаубиц у них не видно. Да и «окно» для стрельбы из орудия с дистанции не очень велико, заросли на берегах реки помешают, тут придётся либо вдалеке елозить пузом для поиска удачной позиции, или подъезжать поближе, что бы поточнее прицелиться, да побольше охват с места обеспечить. Понадеемся, что будет враг бить издалека, тогда мы выселимся из склада и займём окопы, а когда понадобится — прижучим миномётом. Нашу же штабную комнату на складе не достанут легко — там не одна стена, а несколько на пути к помещению. Но вот запасной пункт связи всё же лучше уже иметь в виду. Благо связисты заведомо туда снесли кое-что из оборудования, и даже телефон один разместили. Не пропадём…
И всё равно, как-то это слабо — бросить свой склад-форт после стольких трудов-то!
Но лучше быть реалистом, и действовать по факту, чем мечтать об идеальном варианте. Вся война — это филиал артели «Напрасный Труд». Хотя кое-что сделаем для сохранения нашего «форта».
— Так, слушайте приказ. Сделать у амбразур дополнительные утолщения внешних стен, возвести над позициями козырьки и боковые стены, пусть будет ДОТ внутри ДОТа. После всех, кроме расчёта пулемёта, вывести из склада, в жилые дома позади, как оговаривали. То же самое что бы у Шпильмана с его домом сделали. Танк и гранатомёты точно будут вновь бить по укреплениям. И готовьте всех своих бойцов к занятию окопов. Максимально скрытно и быстро. Что бы по первому слову раз — и все на местах.
— Всё сделаем, господин капитан, не сомневайтесь. Старшина Малышев! Ко мне… — Прапорщик отбыл, а я вновь взялся за телефон. Как же непривычно это — только на связи «воевать». Впрочем, в Октябрьском по началу было примерно так же. Всё связь да связь, приказ туда, доклад оттуда…
Именно доклад о прибытии новых сил противника я и сделал. Раст выслушал меня спокойно, но под конец сурово, с ноткой волнения сообщил:
— На севере все примерно так же, но там нет тебя и твоего опыта, несут потери. Ситуация у них уже хуже… А на юге — британцы только концентрируются. Следи за тылами, есть у меня сомнения на этот счёт.
Вот как раз по тылам вопрос я и хотел решить с прибывшим еще перед боем сержантом Базилоном, но не срослось.
— Джон, ты всё слышал, — сидевший напротив морпех в камуфляже, с Томпсоном М1928А1 с диском на коленях смотрел внимательно, — мне самому не по душе, что еще вчера в Ипсиланти бродили вооруженные до зубов предатели, и нет уверенности, что перебили всех. Да еще и англичане просачиваются. Возьми отделение гвардейцев, укрепи наши посты на Перл стрит и перекрёстках, проверь баррикады во дворах с запада, миномётчикам накрути ещё раз хвосты, они должны быть внимательные. На юг за позиции Шпильмана тоже сходи. Там как-то не до осмотров было, не проверил лично. Роллс-Ройс оставь тут, двигай пешком, но как закончишь, возвращайся.
— Понял сэр. Не подведу. — Серьезно, чётко ответил сержант и чуть улыбнулся. — Хорошо, что вы командуете нами, сэр.
Затишье прекратилось столь же легко, как и началось. Британцы атаковали яростно, даже злобно. По складу, как и предполагалось, ударил танк, разместившийся подальше от берега. Сначала фугасными снарядами, но без особых результатов, несколько наших ополченцев, спешно трудившихся над запоздалыми улучшениями обороны, только испугались. Потом пошли бронебойные. Три болванки, одна за другой, продырявили укрепления окна, из амбразуры которого работал в первую атаку пулемёт. Сейчас там никого не было, мужики трудились у соседнего, но намёк понят был сразу. Всё враг прекрасно видел и запоминал. Урон от подобной атаки был, но больше материальный: частично выкрошилась верхняя половина баррикады, ополченцы же получили мелкие ранения осколками камней. Болванки были монолитными! Ни грамма взрывчатки… Английский минимализм, етиху мать…
Атаку десанта, последовавшую за обстрелом, поддержали огнём несколько малокалиберных миномётов, сыпанувших по пред мостовым укреплениями осколочными минами вперемешку с дымовыми. Рваные клоки белёсого, удушливого дыма потянулись над рекой, перекрывая обзор из амбразур. Чувствовалось, что враг действительно посчитал главной и единственной угрозой наши «форты», даже по позиции 37 мм у церкви не отстрелялись. А может и не поняли где она? Танк-то с экипажем погиб, видимо не успели доложить, что и откуда прилетело.
— Прапорщик Казановский! Выводите людей на позиции! Бегом! — Звонить этому офицеру нужды не было, он сидел у окна дома во внутреннем дворе склада и ждал. Мне только и нужно было, что выглянуть да крикнуть. Вот Шпильману только звонить, те не рядом сидят. Приказ повторился, и сражение перешло в новую фазу.
С вражеского берега ударили пулемёты усердно старавшиеся «подавить» не видимые за дымом амбразуры укреплений, несколько отделений стрелков залегших у зарослей кустов только и ждали сигнала к атаке. Зазвучал свисток, и живая волна хлынула на восточный конец моста. Прикрытые частично корпусом подбитого танка и завесой дыма они быстро продвигались вперед, не встречая сопротивления… Ещё чуточку! Ещё немного и…
— Огонь братцы! — Неожиданно громкая команда на русском языке холодным душем пронеслась по атакующим цепям.
Десятки прицельных выстрелов, размеренные очереди из появившихся не там, где ждали пулемётов, редкие, никем не услышанные толком хлопки выстрелов винтовочных гранатомётов обрушились на десантников и их поддержку на том берегу. Огонь вёлся с флангов, оттуда, где не было никаких дымовых завес и подавления огнём пулемётов.
— Fall back! Bloody hell!.. — Кричал кто-то на мосту, но всё было тщетно. Вновь атака срывалась, вновь росли потери. А я со злой улыбкой смотрел на происходящее из укреплённой амбразуры склада. Ещё немного успеха, ещё чуточку времени выиграно…
Так подумалось мне, на короткий миг.
— Сэр! Это церковь! — Связист кричал так, словно всё уже пропало. И признаком было это плохим. Метнулся обратно в нашу штабную комнату, схватил трубку телефона и услышал повторяющееся:
— … Враг пересекает реку на лодках слева от церкви, примерно в трёх сотнях ярдов северо-восточнее! Слышите?
— Слышу. Сколько?
— Сэр, не могу рассмотреть, видел в просвет деревьев на берегу что спускают чёрные лодки, больше трёх! Много деревьев и на нашем берегу, не увижу, как вылезут, сэр.
— Понял тебя. Если увидишь меж деревьев красный дым — наводи на него миномёты. Раскатова быстро! — Это уже связисту. Тот без задержек соединил с прибалтом. — Юргис Айварсович, подымайте свой
