хотя выглядел всё равно мрачным, продолжая крепко сдавливать меня в своих руках. — Кто открыл портал?
Что я там говорила о том, как мне неловко?
Можно смело забыть!
— Ну… — протянула нерешительно. — Как бы…
А я знаю?!
Не запомнила.
Мне было совсем не до того!
Но мужчину именно то как раз очень волновало. Неспроста же, как понял, что от меня хрен дождёшься, перевёл всё своё суровое внимание на Охранного Духа.
— Маги ковена не виновны! — горячо и расторопно заверил в свою очередь Джинн, но тут же замялся. — Она… Сама. Ну, почти, — покаянно опустил голову, уставившись на мой живот.
А, нет…
Не покаянно. Показалось.
С надеждой!
Эта самая надежда, кстати, быстренько оправдала себя.
Кто ж будет ругаться на нерождённое дитя?
Вот и эйн не стал.
Сосредоточился на другом:
— Я же просил тебя дождаться, когда я сам к тебе вернусь. Разве нет? — произнёс тихо.
Слишком даже. Хотя те же его объятия стали настолько крепкими, что почти причиняли боль.
Пришлось и тут сознаваться:
— Я ощутила, как ты умираешь, — вздохнула, прикрывая глаза, поскольку одно только напоминание о былом принесло немало неприятных ассоциаций. — Но ты цел. Наверное, я ошиблась.
Опять!
— Не ошиблась, — удивил эйн.
Уставилась на него округлившимися глазами. И только тогда догадалась, что стоило бы осмотреть его тщательнее, а не думать вновь исключительно о себе. Я ведь знала, что даже когда повелитель огненных пустынь делает вид, что всё с ним нормально, это не всегда так. Вот и отодвинулась, вытянув руки, принявшись искать следы возможных повреждений, которые могла упустить.
Но…
— Чтобы создать круг, если помнишь, мы становимся все магически связаны между собой. Когда погиб Сехелис, а затем ещё трое из нас, это ощутил каждый.
С шумом втянула в себя воздух. И не перестала придирчиво осматривать главу ковена магов крови.
Ну его!
Послушаешься, а потом ощущай, как кто-нибудь умирает.
Не понравилось мне совсем!
Больше не хочу и не буду!
— Прости, об этом я не подумал, — добавил он, немного погодя.
А я оказалась вновь крепко сдавлена в его сильных объятиях. Настолько сильных, что практически не осталось никакой возможности выбраться из них. А может, всё дело было вовсе не в их силе. В том, насколько они мне действительно нужны. Я ведь никогда ещё в своей жизни не испытывала такого невыносимого страха, когда поняла, что у меня не получится ничего исправить, и я рискую потерять то, что настолько ценно и жизненно необходимо для меня, раз уж на эмоциях даже Хейма позвала, по итогу опозорившись перед своими сёстрами. Позорилась я, к слову, перед своими сёстрами наверняка и прямо сейчас. Где ж это видано, что валькирия столь отчаянно жмётся к мужчине? Тем более, на глазах у всех. И совсем не скрывает, насколько это для неё важно.
Ну и…
Что уж теперь?
Пусть, как угодно считают.
Кажется, я всё равно ни за что не откажусь. Несмотря на то, что не столь давно и сама себя уверяла в обратном.
— Ладно, прощаю. Но с одним условием… — проворчала беззлобно, и тут же осеклась, вспомнив кое о чём, гораздо более важном. — А где Брон? — резко обернулась, оглядев всю свою подмогу ещё раз.
Поскольку никакого особого результата последнее совершенно не принесло, пришлось останавливать свой взгляд на Демет. Та, между прочим, так и не отошла далеко от всё ещё напрягающегося в её обществе кесаря. Я почти решила, что она настолько была этим занята, что вовсе не услышала, но валькирия всё же отозвалась:
— Занят. Непроницаемый полог в Чертогах Возрождения, под которым ты оставила бесхозный притащенный отсюда огненный цветик, окончательно рухнул. Хела пытается присвоить этот твой жуткий цветик до того, как он пустит корни. А пустит он их… — и сама над своими словами призадумалась, устремив вопросительный взор на генерала Снорре, — когда? — обратилась к йотуну.
Тот едва уловимо скривился. Поправил на своём плече морду здоровенного мёртвого волка.
— Да вот-вот где-то с минуты на минуту, — пожал плечами генерал Снорре, сверяясь со своим браслетом.
Че-го-оо?!
Я поначалу решила, что банально ослышалась.
Но ведь нет!
Генерал Снорее так и не перестал пялиться на свой браслет, и явно призадумался, без слов шевеля губами, если глаза меня не обманывали, принявшись… вести обратный отсчёт. Вполне вероятно как раз той самой отпущенной злосчастной минуты!
— И чего тогда вы тут тогда прохлаждаетесь, как будто вам больше заняться нечем?! — не своим голосом возмутилась я.
Уж больно визгливо и истерично то прозвучало.
— Так ты же нас сама позвала, — возмутилась и Демет. — К тому же, с учётом вышеобозначенного, торопиться нам уже особо некуда. Нашему миру скоро придёт полная и безоговорочная хана.
Кажется, у меня задёргался глаз.
— Хейм! — обратилась к тому, кто самолично, кстати, так и не прибыл, зато отправил четыре легиона вместо себя единственно возможным путём. — Радужный мост!
Дальше я собиралась просто ругаться: на Хейма, за то, что послушал меня и отправил как раз эти самые четыре легиона, когда на самом деле они куда больше были нужны совсем не здесь; на Демет, которая с таким циничным безразличием вдруг отнеслась к новости о полной и безвозвратной гибели нашего дома, поскольку малодушно до сих пор пялилась с восхищением на первого встречного мужика; на генерала Снорее, как и на остальных, раз уж
