по чистой случайности Игнат не принял.
Узнав об этом мужчина выскочил в коридор. Ему казалось, что вернулось то злосчастное время, что ему действительно плохо. Что-то сдавило тисками горло! Неужели яд сейчас начал действовать? Фантомное ощущение удушения? Ему было настолько плохо, что, хватая воздух, он с трудом добежал до поста дежурной медсестры и чуть не свалился в обморок прямо ей на руки. — Что с вами? — испуганная дежурная подбежала к Игнату. Внезапно наступило облегчение, ему стало лучше.
— Ничего пройдет, извините, приснился какой-то кошмар! Он медленно нехотя вернулся в палату к Анастасии. — Так ты меня хотела…? — Да, я… — слова застряли где-то на подходе. Настя испуганно смотрела на своего мужчину.
— Понимаешь, мне стало плохо, словно я только что принял яд! Невероятно! — Игната трясло, как осиновый лист.
— Слушай милый, — давай зачеркнем прошлое, я тебя прощаю, ты тоже много страдал, я вижу, что в тот день и ты мысленно падал под поезд. Не мучайся. Я ничего не помню. Сразу потеряла сознание. А без ступни можно жить, вот живу ведь.
Анастасия пронзительно, словно обожгла кислотой, посмотрела на Игната. Ему опять стало плохо. Потом он сорвал одеяло и стал целовать исступленно культю изувеченной ноги женщины. Он не успокоился, пока не заснул, стоя на коленях перед кроватью и обняв больную ногу возлюбленной, как самое драгоценное сокровище на свете. Насте показалась, что у нее опять нога отросла, стала нормальной. Ведь отсутствующее продолжение ноги в заботе человека, который ее теперь никогда не оставит до гробовой доски. Уверенность крепла и перешла в какое-то удивительное ощущения в котором переплелись счастье и страдание, любовь и ненависть, мука и наслаждение. И еще с ней была ее боль. Боль пальцев, которых давно уже нет, фантомная. Но это впрочем ему и не надо знать. "Все рассказала, теперь, словно груз с плеч свалился, мы квиты. Мы опять чисты".
Настя и заснула с этой мыслью, на душе наступило просветление. Сумерки, долго державшие ее, стали рассеиваться, на горизонте забрезжил рассвет надежды на что-то лучшее. А многое она не просит. Хоть немножко простого человеческого счастья.
В жизни каждого человека бывают моменты, когда кажется, что уже невозможно вдохнуть от душевной боли раздирающей пополам. А потом приходит тишина. Человек, измученный стрессом, расслабляется, словно опускается в какой-то сосуд с успокоительной жидкостью. Сердце начинает стучать ровно, пытаясь внушить своим спокойным ритмом уверенность страдальцу и это у него часто получается. Оно ведь у нас великий актер.
Игнат вскоре очнулся из небытия, он поднялся с затекших колен, аккуратно накрыл одеялом любимую и решил признаться в том, что разрывало его душу, или сейчас или никогда, она должна знать! Он долго смотрел на тихо дышащую во cне женщину, которой принес в жизни столько страданий, наконец, решился.
— Пусть она спит, пусть сквозь дрему воспринимает мои слова. Наяву я ей не за чтобы бы не признался, может быть когда-нибудь, но не сейчас… Настя, — голос Игната дрогнул, я ведь не Игнат, я — Максим. — Максим ведь не погиб тогда. Он выжил, сделал пластическую операцию. Я думал, что если Он умрет, умрет и его любовь к тебе. Но я не смог, не смог отказаться. Тогда, в склепе, это был я, воспользовался тобой, твое тело, каким желанным оно всегда было! Я тогда твердо решил не возвращаться. Но приполз к тебе, как побитая собака. Я ненавидел себя за обман, ненавидел за то горе, что причинил, но открыться не мог. Тогда на кону стояли наши жизни, впрочем, нам всегда грозила опасность. А ты смогла полюбить меня снова! Уже, как Игната. Я не верил этому счастью. Не верил до конца и одновременно умирал от ревности, как легко ты забыла Максима, не плакала, не убивалась! Это сводило с ума! Потом Сильвия, Берт, то кем ты стала! Ты падала с того пьедестала, на который я сам тебя и возвел. Теперь только я вижу, что ты не переставала любить, не переставала хранить память обо мне. Ведь в Игнате, ты видела черты покойного Максима, даже не представляя, кто я есть на самом деле. Прости меня, если сможешь! — тихо заплакал Игнат-Максим. Внезапно, тело Насти изогнулось. Она стала дико кашлять, содрогаясь от спазмов, сдавивших грудную клетку. — Макси — им, — прохрипела она, хватая воздух руками.
— Я здесь, любимая! — Игнат — Максим прижал продолжавшее содрогаться тело Насти к себе, — Я здесь! И уж поверь, никуда не уйду! Прости меня, пусть ты возненавидишь меня за мое преступление, но я все равно буду любить тебя до конца своих дней.
Я буду на коленях вымаливать прощение. Знаешь, такое счастье, что ты жива!
— Я люблю тебя, Максим, — осипшим голосом произнесла Настя, — я вернулась к тебе, я думала, что, если умру, буду с тобой вместе. Но тебя там не оказалось! А я могу жить дальше только в одном мире с тобой! Внезапно Настя побледнела и потеряла сознание. Максима все-таки она любила сильнее, чем Игната, Игнат растерялся, ему не хочется звать кого-то на помощь. И тогда он вспомнил, что его один китаец обучил старинному приему, который передавался из поколения в поколение в семье. Этот прием был способен спасти жизнь человеку. Но для этого мужчина должен овладеть женщиной. Плача, Игнат разделся. Он лег рядом с бесчувственной Настей, которая казалось умирает, смертельная бледность разлилась по ее лицу и пульс не ощущался. Опять Игнату показалось, что он наблюдает за собой со стороны. Вот медленно переворачивает ее на себя и входит в нее. Одновременно он нащупывает определенные точки двумя руками на спине. Он должен создать треугольник жизни. Он делает синхронные глубокие болевые нажатия на две точки на спине своими руками и проникающие глубоко движения членом. Но при этом нужно думать о чем-то постороннем, чтобы своими чувствами не нарушать образовавшееся поле энергии. Он старается думать о Тане, чистой женщине, которая ничего не требовала от него взамен за свою любовь. Совершая от отчаянья спасительный сексуальный контакт с Настей, он думает о Тане, но делает это для спасения Насти. Ему нужно ощущать себя нейтральным, без эмоций, иначе ничего не поможет! Ему нельзя доходить до апогея, Он должен сдержать свой оргазм. И эта сила сдерживания должна передасться Насте. После 300 толчков внизу и нажатий руками, он должен освободить Настю. И дать ей уснуть. Все это
