Словно младенец
Палач с размаху зарядил Лисовскому кулаком в бок, заставив того задыхаться.
Дмитрий вздохнул с притворным сожалением. Укоризненно покачал головой:
— Фома, Фома… И чего ты так упираешься? Неужели не понимаешь — это бесполезно? У меня ведь столько способов развязать тебе язык. Таких, что ты обо всем забудешь и родную мать продашь. Одумайся, пока не поздно. Мы же могли бы с тобой сейчас сидеть у меня на веранде, пить вино и обсуждать дела… Думаешь, это место мне такое уж удовольствие доставляет?
Дарья незаметно закатила глаза. Вот кому-кому, а ей здесь точно нравилась. Она находилась в весьма приподнятом расположении духа.
Но Лисовский лишь осклабился разбитым в кровь ртом. Выплюнул на пол сгусток крови вперемешку со слюной и прошипел:
— Да пошел ты, Кривотолков… Думаешь, если князь, так уже самый умный?
Палач вновь взмахнул хлыстом, и Фома взвыл от боли. Дарья заулыбалась, словно кошка увидевшая сметану, и незаметно закусила нижнюю губу. Вадим, напротив, хмыкнул с оттенком уважения.
— А ты крепкий орешек, Лисовский. Но здесь и не таких, как ты, ломали.
Фома хрипло рассмеялся. В черных глазах заплясало безумие:
— Поменяться не хочешь, здоровяк⁈ Сам в эти цацки нарядись, ток по хребтине пусти — посмотрим, как запоешь!
Кривотолков поднял руку, призывая помощников к спокойствию. Задумчиво сощурился:
— Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому. Ведь я о тебе, Фома, знаю куда больше, чем ты думаешь. И про твои слабые места я тоже знаю…
В черных глазах Лисовского промелькнуло легкое удивление. Вадим с Дарьей озадаченно переглянулись. А князь невозмутимо продолжал:
— Помнишь своего дружка-алхимика? Ну, того, который возился с Черным Солнцем? Которого оно и изуродовало, выжгло мозги, превратив в безмозглую тварь?
Фома выглядел удивленным. Это еще откуда Кривотолкову известно? Он что, мысли читает?
— И что с того? — хрипло выдавил он, силясь сохранять невозмутимость, — Гришин умер. Я сам его упокоил, когда тот на царевну кинулся.
Но Князь лишь хищно усмехнулся:
— Вот в том-то и дело, Лисовский. Этот твой Гришин… он ведь мой родной дядюшка так-то. По материнской линии, стало быть… Только никто об этом не знал — уж больно секретным делом он занимался… Для всех он в какой-то момент умер… чтобы снова выйти в свет как Анатолий Гришин. С новыми документами и даже новой внешностью.
Фома обалдело моргнул. Что за ересь он несет? Гришин — родственник Кривотолковых? Не может быть!
Вадим и Дарья озадаченно переглянулись. Кажется, они тоже не были в курсе… Двое палачей оставались невозмутимыми.
Дмитрий подошел к пленнику вплотную. Склонился к самому лицу:
— Мой дядя, чтоб ты знал, входил в засекреченную команду ученых, которые по личному приказу Императора разрабатывали всякие мудреные штуки. Для защиты отечества и процветания народа… И Черное Солнце — как раз из этой серии. Древний артефакт, добытый из таких глубин мира, о которых лучше не знать…
Лисовский чувствовал, как волосы на затылке встают дыбом. Звучало дико, невероятно — но вместе с тем объясняло многое. И загадочность Гришина, и недомолвки начальства… И главное — зверскую трансформацию товарища в монстра-мутанта.
Гришин рассказывал Фоме о Черном Солнце… но не так много, как хотелось бы…
Князь тем временем продолжал:
— Кой-какие записи и наработки дядюшки после его смерти ко мне попали. Так что об этой дряни, Черном Солнце, я и мои соратники знаем куда больше всех прочих. В том числе и тебя, Фомка. А может быть и даже поболее самого Императора…
Он выпрямился. Прошелся по каземату, задумчиво постукивая тростью:
— Так что расклад такой. Ты, Лисовский, конечно, крутой малый. Но судьбу Черного Солнца должны решать профессионалы, а не всякие проходимцы вроде тебя. Усек?
Фома, уже готовившийся к очередной язвительной тираде, вдруг осекся. Покосился на князя, не веря своим ушам:
— То есть… Ты что, уже давно за Черным Солнцем охотишься? Типа хочешь его заполучить да в своих целях использовать?
Кривотолков благодушно осклабился. Развел руками:
— Ну а чего ж еще? Такой-то артефакт… им достойны пользоваться только лучшие представители рода людского. Например, Кривотолковы.
От такой наглости Лисовский аж задохнулся. Неверяще помотал головой:
— Идиот… ты совсем идиот, Кривотолков! Так ты хочешь не просто осколок Чёрного Солнца на турнире выиграть… ты хочешь всё его заполучить? Вырвать весь артефакт из рук Императора?
Кривотолков ухмыльнулся и оставил это без ответа.
— Да если Черное Солнце в чужих руках окажется — хана всем придет! — зарычал Фома, — И тебе, и твоему клану, и всей Империи в придачу! Неужто не понимаешь⁈ Эта штука куда опаснее, чем ты думаешь!
Но князь лишь снисходительно хмыкнул:
— Еще раз — я знаю о нем побольше твоего, Фома. Я знаю даже кто его создал и для каких целей… Так что не переживай, Фома. В надежных руках Черное Солнце окажется…
Лисовский хотел было огрызнуться, послать зарвавшегося князька куда подальше. Но не успел. Потому что в этот самый миг тренькнул телефон Кривотолкова. Тот глянул на дисплей, нахмурился. Поднес трубку к уху:
— Да, слушаю!
Несколько долгих мгновений князь слушал собеседника, и лицо его мрачнело все сильнее. Под конец он просто посерел от бешенства.
— Что значит «немедленно»? Да они там совсем с ума посходили⁈ — он уже орал в трубку, — В такое время… черт…
Князь глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Дарья, Вадим и двое безымянных помощников недоуменно переглянулись. Что за напасть приключилась?
А Кривотолков уже отключил телефон. Резко обернулся к подручным, прошипел:
— Тут у нас неожиданное случилось, ребятки. Похоже, Государь соскучился и желает меня пред свои светлые очи. Немедленно.
Дарья охнула, Вадим нахмурился. Палачи вытянулись в струнку, ловя каждое слово повелителя.
— Короче, я пошел разбираться, — бросил князь, — А вы тут без меня закругляйтесь. Дарья,
