становления, последним способом самосохранения для реактивного человека, уставшего от воли. Другой – продукт определенного отбора, который, несомненно, проходит через последних людей, но на этом не останавливается. Заратустра воспевает человека активного разрушения: этот человек хочет быть превзойденным, он проникает по ту сторону человеческого и уже ступает на путь сверхчеловека, «переходя через мост», он отец и предок сверхчеловеческого. «Я люблю того, кто живет ради познания и кто хочет познавать, чтобы когда-нибудь появился сверхчеловек. Так хочет он собственного заката» [521]. Заратустра имеет в виду: я люблю того, кто использует нигилизм как ratio cognoscendi воли к власти, но находит в воле к власти ratio essendi, с опорой на которое преодолевается человек, а следовательно, побеждается нигилизм.
Активное разрушение означает: ту самую точку, тот самый момент трансмутации в воле к ничто. Разрушение становится активным в момент, когда, после разрыва союза между реактивными силами и волей к ничто, она претерпевает превращение и переходит на сторону утверждения, соотносит себя с некоей утверждающей потенцией, разрушающей реактивные силы как таковые. Разрушение становится активным в той мере, в какой негативное трансмутировало, будучи возведенным в степень утверждения: «вечная радость становления», обнаруживающегося в мгновении, «радость уничтожения», «утверждение уничтожения и разрушения» [522]. Таков «решающий момент» дионисийской философии: это момент, когда отрицание выражает утверждение жизни, разрушает реактивные силы и восстанавливает деятельность в ее правах. Негативное становится ударом грома и молнией утверждающей потенции. Высшая, фокальная или трансцендентная точка, Полночь, определяется у Ницше не через равновесие или примирение противоположностей, а через обращение (conversion). Обращением негативного в его противоположность, обращением ratio cognoscendi в ratio essendi воли к власти. Мы спросили: почему трансмутация является завершенным нигилизмом? Потому что в трансмутации речь идет не о простой замене, а об обращении. Нигилизм обретает свое завершение, проходя через стадию последнего человека, но проникая по ту сторону человеческого, а именно в человеке, который хочет погибнуть. В человеке, который хочет погибнуть, который хочет быть преодоленным, отрицание порвало со всем, что его еще поддерживало, оно побеждено самим собой, оно стало утверждающей – уже сверхчеловеческой – властью, возвещающей и готовящей приход сверхчеловека. «Вы могли бы превратиться в родителей и предков Сверхчеловека: пусть он будет лучшим из ваших творений!» [523] Отрицание, приносящее в жертву все реактивные силы, становящееся «беспощадным уничтожением всего, что обнаруживает вырождающиеся или паразитические черты», переходящее на службу к избытку жизни [524]: только здесь оно находит свое завершение.
10. Утверждение и отрицание
Трансмутация, переоценка означают: 1) изменение качества воли к власти. Ценности и их ценность теперь происходят не от негативного, а от утверждения как такового. Жизнь утверждают, вместо того чтобы ее обесценивать; но само выражение «вместо того чтобы» ошибочно. Ведь изменяется само место, для иного мира его больше не остается. Стихия ценностей меняет место и природу, ценность ценностей меняет принцип, всякая оценка меняет характер; 2) переход от ratio cognoscendi к ratio essendi в воле к власти. Причина, по которой воля к власти познается, – это не причина, в силу которой она существует. Мы будем мыслить волю к власти такой, как она есть, мы будем мыслить ее как бытие, если только будем рассматривать причину познания как качество, переходящее в свою противоположность, и найдем в этой противоположности причину неведомого бытия; 3) обращение стихии в воле к власти. Негативное обретает утверждающую потенцию. Оно подчиняет себя утверждению, начинает служить избытку жизни. Теперь отрицание представляет собой не форму, в которой жизнь сохраняет всё, что в ней есть реактивного, а, напротив, становится тем самым актом, в котором она приносит в жертву все свои реактивные формы. Человек, который хочет погибнуть, человек, желающий быть преодоленным: в нем отрицание меняет смысл, оно становится утверждающей властью (или: возводится в степень утверждения), предварительным условием развития утвердительного, знамением-провозвестником и ревностным слугой утверждения как такового; 4) царство утверждения в воле к власти. Только утверждение существует как независимая власть; негативное высекается из него подобно молнии, но и растворяется в нем, исчезая, подобно угасающему пламени. В человеке, который хочет погибнуть, негативное возвещало о сверхчеловеческом, но только утверждение производит то, о чем возвещает негативное. Нет власти, кроме утверждающей, нет иного качества, нет иного начала: вся субстанция отрицания претерпевает обращение, трансмутирует в своем качестве, ничто не существует в силу собственной власти или своей автономии. Обращение тяжелого в легкое, низкого в высокое, боли в радость – это триединство танца, игры и смеха обеспечивает одновременно пресуществление (transsubstantiation) небытия, трансмутацию негативного и переоценку (transvaluation) отрицания, или возведение его в степень. Вот что Заратустра называет «Тайной вечерей»; 5) критику познанных ценностей. Познанные на сегодняшний день ценности утрачивают всякую ценность. Здесь вновь проявляется отрицание, но всегда под видом утверждающей власти (или: в степени утверждения) в качестве следствия, неотделимого от утверждения и трансмутации. Суверенное утверждение не отделяется от разрушения всех познанных ценностей, оно превращает это разрушение в тотальное; 6) переворачивание отношения сил. Утверждение образует становление-активным в качестве универсального становления сил. Реактивные силы подвергнуты отрицанию, все силы становятся активными. Переворачивание ценностей, обесценивание реактивных ценностей и учреждение активных ценностей – это операции, предполагающие трансмутацию ценностей, обращение негативного в утверждение.
Теперь мы можем понять тексты Ницше, касающиеся утверждения, отрицания и их отношений. Во-первых, отрицание и утверждение противостоят друг другу как два качества воли к власти, два основания в воле к власти. Каждое из них является противоположностью, но также и целым, исключающим другую противоположность. Об отрицании недостаточно сказать, что оно до настоящего момента господствовало над нашей мыслью, нашими способами чувствования и оценивания. Оно действительно конститутивно для человека. А вместе с человеком подвергается порче и заболевает целый мир, вся жизнь целиком оказывается обесцененной, всё познанное соскальзывает к своему собственному ничто. Утверждение, напротив, проявляется над человеком, вне его, в сверхчеловеческом, которое оно производит, в неведомом, которое оно несет с собой. Но сверхчеловеческое, неведомое – это также целое, преследующее негативное. Сверхчеловек как вид есть также и «наиболее высокий род из всего сущего». Заратустра говорит «огромное и безграничное» «да» и «аминь», он сам – «вечное утверждение всех вещей» [525]. «Я всегда благословляю и утверждаю, если только ты окружаешь меня, ясное небо, бездна света! Во все пропасти несу я мое благословляющее утверждение» [526]. Пока царит негативное, бесполезно искать и в этом, и в ином мире хотя бы крупицу утверждения: то, что называют утверждением, гротескно, это печальный призрак, что раскачивает цепи негативного [527]. Но как только происходит трансмутация, отрицание улетучивается, ничто не сохраняется как независимая власть – ни по качеству, ни по основанию: «Высшее
