дежавю словила. Никита после каждой моей командировки на стену лезет. Скучает. Я тоже скучаю.
Сколько времени прошло, а я по-прежнему не люблю командировки и жутко скучаю по дому. По дому, который — не место, а люди. А именно, дочь и муж. Они мой дом.
Я всё так же люблю свою работу. Мне нравится то, чем я занимаюсь. Со временем, от рядового сотрудника я доросла до начальника отдела. Для меня это достижение. То, чем я, без ложной скромности, горжусь.
Жаль, что ко всему этому я пришла через такие сложности в браке. Ведь порывы к самореализации были всегда. Но что уже говорить, правда? Как сложилось, так сложилось. А сложилось в итоге, я хочу сказать, отлично.
Поначалу, нам второй шанс с Никитой давался непросто. Сложно было окончательно и бесповоротно перешагнуть через обиды, воспоминания и недоверие.
Это на словах, всё просто: решила простить и простила. На деле, всё несколько сложнее. Ты даёшь себе установку не вспоминать, стараться доверять и не накручивать себя. Но эта установка порой трещит по швам, когда что-то выбивается из привычного и автоматом срабатывает триггер.
Мне пришлось проводить большую и щепетильную работу над самой собой. Как говорится, было бы желание? У меня оно было. Мне было хорошо с Никитой. До спазмов в груди, до щемящего сердца. И это «хорошо», пересиливало всё остальное. Мне хотелось вылечиться окончательно. Окончательно, навсегда закрыть дверь в прошлое. И спустя время, у меня получилось.
Должно быть желание сыграло в этом всём не последнюю роль. Ну и, конечно, спасибо Никите. Он старался. Поддерживал, вселял в меня уверенность. Всегда старался свести к минимуму что-то, из-за чего я могла бы нервничать. Предугадывал наперёд. Чувствовал меня. А ещё очень стойко переносил моменты, когда я расклеивалась.
Со временем, период нашего краха затерялся в прошлом. Ту боль, сомнения, вытеснили новые события, воспоминания и впечатления. Они заняли ведущую роль в нынешней жизни.
В итоге сейчас я ни о чём не жалею. Я счастлива рядом с любимым мужчиной. Я знаю, что любима. Старания всё преодолеть, того стоили. Мы на своих местах. Там, где должны быть.
Раньше, именно сильная любовь не давала мне полностью принять поступок Никиты. Но позже, именно эта же безграничная любовь помогла найти в себе силы для борьбы со своими демонами. Я знала ради чего всё это. Потому что знала, как хорошо мне рядом с Никитой. И как до тошноты плохо без него. Он мой воздух.
Вот под такие размышления и прошла дорога к дому. Расплатившись с таксистом, пулей вылетела на улицу. Потом с такой же скоростью залетела в подъезд. Не терпелось поскорее оказаться рядом с любимыми. Разве что лифт не подгоняла, с трудом дождавшись, пока он доедет до нужного этажа.
— Ну и что меня никто не встречает? — выкрикнула, переступив порог квартиры.
— Мама! — тут же подала голос Каришка, выбегая в коридор. А дальше в ход пошли чуть ли не удушающие объятия.
Оторвавшись от дочери, перевела взгляд на Никиту, который уже тоже стоял в коридоре, подпирая плечом дверной косяк. Довольный, радостный. Вижу, что ждал.
— Привет, Варь. — и, дождавшись пока Каришка скроется из виду, резким движением притянул меня к себе, впечатывая в твёрдую и высоко вздымающуюся грудью. — Наконец-то ты дома.
— И не говори. Зверски соскучилась по вам. — привстав на цыпочки, потянулась к его губам.
Никита, кстати, пересмотрел свой рабочий график. Работы у него по-прежнему невпроворот. Но на первом месте всё равно мы. Я и Кариша. И это не может не радовать. Он вообще многое откорректировал в нашей совместной жизни. Исключительно в лучшую сторону.
Дальше вечер пошёл по накатанной. Ужин, разговоры ни о чём и обо всём, объятия и поцелуи украдкой. Как же хорошо. Как же всё это душевно и необходимо.
— Уберёшь со стола, я пока в душу схожу? Хочется полноценно отмокнуть. — поинтересовалась, выбираясь из кольца крепких рук Никиты.
Каришка уже спала, а мы продолжали сидеть на кухне, не переставая касаться друг друга. Словно не могли утолить физическую потребность в тактильных ощущениях. Будто хотели вдоволь насладиться близостью после разлуки.
— Не вопрос. Чуть позже присоединюсь к тебе. — в подтверждение своих намерений, шлёпнул меня по попке, прежде чем я успела выйти с кухни.
В душ отправилась на ослабевших, будто ватных ногах. Хотелось сказать, что чёрт с ней, с этой посудой. Пусть всё бросает и быстрее идёт ко мне. Соскучилась по нему безумно. А ведь всего три дня не виделись.
Казалось бы, не так уж и много, да? Возможно. Но не для тех, кто проживает с искренним наслаждением каждый из дней рядом друг с другом. Где ценна каждая минута, когда мы вместе. Поэтому три дня мне показались настоящей вечностью. И уверена, что Никите тоже.
Никита
Кажется, я пытался справиться с приведением в порядок кухни, на скорость. Чтоб поскорее всё добить и ломануться к Варе.
Как же я соскучился. Как же меня ломало без неё. Каждая её командировка мне как серпом по яйцам. Но я стоически терплю издержки её работы. Она хочет, ей нужно. А кто я такой, чтоб не дать ей необходимое?
Мы многое прошли. Многое преодолели. Многое поняли. И я не перестаю восхищаться тем, какая у меня жена. Стойкая, сильная, способная на прошение. А это ведь не каждому дано. Даже при сильном желании, не каждый сможет простить.
Женой она, кстати, стала далеко не сразу. Делал ей предложение как юнец сопливый. Кажется, в первый раз так не нервничал. И, похоже, нервы были не зря, потому что получил отказ. Где-то в душе, немного ожидаемый, но капец какой царапающий. Ну и собственно заветное «да» я услышал на четвёртый раз. И словами не передать, как я рад тому, что Варя рядом. Моя ведь.
Что я знаю о верности и предательстве? Поверьте, теперь многое. Одно из этого многого, ясно точно — эти два понятия несовместимы в системе ценностей человека. Если ценишь верность, предательство недопустимо. Если готов предать, то ни о какой верности и речи идти не может. Плюс и минус. Север и юг. Лево и право. Не могут они существовать в одной плоскости. Я это усвоил. Под кожу впитал, как нерушимую истину.
Нет ничего не выполнимого и сверхсложного в том, чтоб быть верным тому, кого любишь и выбрал по жизни. Это не сложно. Но к сожалению, я даже при полном удовлетворении выбором своей жизни, умудрился тогда облажаться.
Не изменять — это не достижение,
