держал камень связи. Резко подойдя ко мне, брат сказал достаточно тихо:
— Отец только что написал, воспользовавшись экстренным сигналом. Вкратце — блокировочный купол стал едва справляться, а Алуринель впала в бессознательное состояние. По прогнозам у нас около трёх дней.
— О-о-ой… — протянул я, изо всех сил подавляя желание вскочить и начать что-то делать.
Усмирив свою природу парой глубоких вдохов, обратился к тёмному принцу:
— Что ж, Энн, будь добр, передай мне связь-камень, а сам, покуда я вникаю, оденься подобающе.
— А? Ой! Ну да, точно, — пробормотал венценосный тёмный с отчётливыми интонациями Кости и ретировался.
Я же углубился в сухую и деловитую депешу Владыки, лишившую и принца, и меня спокойствия. И было отчего: вместо трёх с половиной полных лун у нас осталось всего три дня. Да и то — по прогнозам! А уж как оно на самом деле повернётся — никто и предположить не может.
Дочитав послание и обогатившись скупыми, но тревожащими подробностями, я задал себе парочку вопросов: «Неужели богиня та набралась энергий нужных, что так усилила натиск? И кого бы нам прям сейчас начать трясти на информацию?»
Встав и сделав несколько шагов по комнате, я пресёк риторический поток в своём сознании и сформулировал первое разумное руководство к действию: «Так, прежде всего стоит найти Эну и сообщить о внезапном переносе дедлайна. То-то она “обрадуется” отсрочке помолвки! А может, и нет — спасение мира поважнее же будет!»
Ободренный, я решительно пересёк общие комнаты посольских покоев, по памяти добрался до «половинчатого» зала и обратился к юной салхини, что скромно стояла подле входа на женскую половину дворца:
— О Дитя Ветра, будь любезна передать Её Высочеству Эне, что возникло безотлагательное дело, требующее личного её участия.
— Всенепременно, о уважаемый Таор, — с поклоном промолвила оборотница и, не мешкая, исчезла за дверью.
«Охо-хо, — сетовал я, ошиваясь в одиночестве, — чего ж я сам сюда попёрся? Знал же, что на женскую половину мне хода нет — традиции такие у оборотней, понимаешь ли! Так чего мальчишку какого не послал, а? С принцем бы пока пообщался… Так нет же! Стой теперь, Сандр, тут, жди».
Ожидание моё, правда, не продлилось особо долго: меньше чем через пять минут служанка вернулась и с непременным поклоном сказала:
— О уважаемый Таор, Её Высочество Эна и мудрейшая Халиун-эрхэм-ээж сообщают, что навестят Вас буквально через треть часа.
— Благодарю тебя, о Дитя Ветра, — автоматически ответил я на языке Вольной степи, милостиво наклонив голову.
«А кто такая Халиун-эрхэм-прости-Тьма-ээж?! — думал я, возвращаясь. — Что за знатная дама взяла в оборот принцессу? Вариантов ровно два: или сестра Бургаса и Яст-Мелхия, или их мать. Третьего не дано — не мог больше никто так запросто к Эне вломиться, да ещё и потом вместе с ней передавать послания. А уж если она и впрямь “мудрейшая”, то наверняка нам поможет!»
Зайдя в первый общий зал гостевых комнат, я обнаружил брата и мастера Ётта, склонившихся над небольшим столиком. Подойдя поближе, увидел знакомый иглоподобный кристалл маяка для телепорта, коий два тёмных мастера заряжали, опустошая один из личных накопителей принца.
«Молоток брат! — обрадовался я. — Вот уж действительно отличное решение: мало ли куда нас занесёт и что там может произойти, а мы — хоба! — и с козырем в рукаве! Главное, чтоб судьба не решила сыграть с нами в кости вместо карт… — поумерил я свои восторги. — Ну да ладно, как там было? Поживём — увидим, доживём — узнаем, выживем — учтём».
«Выживем, коллега, — оптимистично откликнулся вдруг Таор с отчётливой интонацией предвкушения. — Обязательно выживем. Мне странно это констатировать, но у меня имеется ничем не подтверждённое ощущение, что всё закончится наилучшим образом!»
«О, коллега, так у Вас пробудилась интуиция?» — спросил я полудемона.
«Похоже на то…» — ответил он.
«Так верьте ей, — поддержал я полуэльфа. — Вы же не просто тёмный эльф, живущий логикой и расчётом, но и демон огня, чья суть совсем иная. Быть может, дар пророчеств дремлет в Вас?»
«Ох, вряд ли, — с лёгким сомнением протянул Таор. — Прозревать будущее — то женская стезя. Читал я о Салхи-Сонсоод, Ветер Слышащих, оборотницах, что оставляли предсказанья. Но редкий дар сей средь Хуух-Дууд Салхинов не встречается уже давно, с тех самых пор, как стали они вести оседлый образ жизни».
«Печально… — отозвался я. — Такая б дама нам сейчас не помешала…»
Проведя некоторое время в этом мысленном диалоге, я дождался, когда Энн на пару с Ёттом завершат магические манипуляции, и сообщил Его Высочеству о скором появлении Эны и некой «мудрейшей Халиун-эрхэм-ээж». На что тёмный принц мне сказал:
— О брат мой Таор, порой меня поражает твоя невнимательность! Мы же вместе изучали традиции и обычаи Хуух-Дууд Салхинов! И «эрхэм-ээж» является официальным титулом супруги Вождей, ставшей матерью.
— А, то есть можно просто напрямую перевести! — догадался я. — Благодарю тебя брат мой Энн! Что-то из-за внезапных событий у меня способность ясно мыслить сбоит.
Стоило мне договорить, как во входную дверь покоев стукнули, Его Высочество промолвил: «Да», створки распахнулись и в первый зал прошествовали — иначе и не скажешь — две монаршие особы. Её Высочество Эна в нежно-лавандовом дэгэле и буквально аметистовом кушаке смотрелась несколько непривычно и достаточно экзотично, тогда как статная дама в жемчужно-белом халате с изящнейшей золотой отделкой являла собой образец спокойной гармонии.
Стоило принцессе и супруге Вождей достичь середины зала, как все присутствующие поклонились — каждый по-своему: мастер Ётт склонился ниже всех, я — градусов на двадцать, а Энн и вовсе на десять, но умудрился проделать это с явственным уважением. Он же и заговорил первым, дипломатично использовав язык Вольной степи:
— Рад видеть Вас, о мудрейшая Халиун-эрхэм-ээж!
— Рада видеть тебя, мастер Энн, достойнейшей сын Владыки Подземья и Тени Великих гор, — глубоким и мягким голосом ответила царственная оборотница на тёмном наречии. — Рада видеть и вас, Дети Тьмы из Древнейшего Дома, — двумя лёгкими наклонениями венценосной головы поприветствовала меня и Ётта супруга Вождей.
— Сестра моя Эна, — взял слово тёмный принц, — прости, что оторвал тебя от беседы и выбора нарядов, но мне вот только что написал отец наш: богиня та пошла вразнос, и без сознанья Алуринель, и саркофаг трещит по швам. Итог — у нас осталось суток трое.
— О брат мой Энн, — ответила Эна, быстро совладавшая с охватившим её изумлением, — и мне есть что рассказать: явился призрак мне и сообщил, что я и братья мои Хранительницу Мира обнаружат на вершине Хойд-Оргил.
Я стоял ошеломлённый и думал: «Экать всё хорошо складывается! Просто чудесно!
