случае с кошкой, которая подошла слишком близко к маме-козе, когда та как раз рожала… Я не подслушивал, нужды не было: просто я бывал в десятках местечек вроде этошл кабака. Хозяйка наблюдала за залом с видом мамы-медведицы, время от времени подходя то к одному, то к другому столу с очередным заказом.
За ближайшим столом сидели две женщины средних лет и парень. Я поднялся и переместился к ним.
— Не возражаете?
Вопрос со всей очевидностью им не понравился, потому как они просто не знали, как вести себя со мной. Выходец с Востока, который открыто носит оружие — а ведь выходцы с Востока единственные в Империи, кто в социальном статусе стоит ниже текл. Сложное решение, согласен. Я изобразил лучшую из своих дружелюбных улыбок.
Через несколько секунд одна из женщин что-то буркнула и кивнула, ответив тем самым на первый вопрос — кто тут главный. Глаза у нее были почти идеально круглой формы, кожа — бледная даже в здешнем тусклом свете, и очень острый нос; у меня бывали кинжалы более тупые.
— Я Влад, — представился я.
Они издали звуки, складывающиеся в странные местные имена; остроносую звали Уффак, я даже подумал, что это она так закашлялась.
— Что вы вообще тут пьете? — поинтересовался я. — Вино я уже попробовал.
Все трое рассмеялись, как смеются над тем, кто обнаружил нечто, вот уже много лет известное всем окружающим.
— Пиво, — сообщила Уффак. — Держись пива, не прогадаешь. — И, махнув рукой хозяйке, заказала мне кружечку. Я жестом изобразил, что плачу на круг за всю компанию, кабатчица кивнула. Не то чтобы я был любителем пива, но не тот случай, чтобы привередничать.
— Что ты тут делаешь? — спросила Уффак.
— Просто иду мимо, — ответил я.
— И куда ты идешь?
— Да трудно сказать, даже не уверен, в каком именно направлении. Куда глаза глядят, скорее всего. А тут вокруг есть на что посмотреть?
Вторая женщина, чье имя я так и не опознал, сказала:
— На запад отсюда всего в нескольких милях — ярмарочные луга.
— О, у вас тут ярмарка?
— Закончилась восемь дней как.
— Жаль.
Парень добавил:
— Но ленты там еще остались.
Женщина покачала головой:
— Нет. Уже убрали.
— Точно? Я там был позавчера, и…
Уффак кашлянула, и спор прекратился. А она обратилась ко мне:
— Ищешь работу?
— В сельских делах я не мастак.
— Иногда в замке нанимают прислугу.
— Да? А вы там тоже работали?
— Мой младшенький работал.
— И моя сестра, — добавил парень.
А вторая женщина сказала:
— Когда я была маленькой, то служила ее милости.
— Ее милости, — повторил я.
Она кивнула.
— Я слышал, она умерла.
Парень и женщина кивнули, а Уффак прищурилась и спросила:
— Как ты об этом узнал?
Лицо ее хоть и было бледным, но благодаря морщинам имело вид высветленной дубленой шкуры.
— Держу ушки на макушке.
Она мне не поверила.
— Ты был в замке.
Я кивнул.
— Кто?
— Гормен.
Она медленно кивнула.
— Он слишком много болтает.
— Для теклы или для иссолы?
— Он больше не иссола.
— Кстати, а почему? Что случилось?
— Не твое это дело, и не мое.
Что ж, это оставляло не слишком много пространства для спора. А если спор не выходит, надо попробовать метод убеждения, я всегда так говорю. Ну, иногда. Как минимум однажды точно сказал.
Сунув руку в карман, я нащупал там три империала. Передал по одному золотому женщине, чьего имени я не запомнил, и парню.
— Прогуляйтесь пока.
Глаза их расширились, но монеты они взяли и посмотрели на Уффак. Та кивнула, они поднялись и перебрались за стол на противоположной стороне зала. Когда они ушли, я толкнул к остроносой третий империал.
Она подняла монету, внимательно изучила ее, царапнула ногтем и нахмурилась.
— А это кто такая? — вопросила она, указывая на портрет императрицы, которая еще не заняла трон. Ой.
— Не знаю, — соврал я. — Но золото есть золото.
Она постучала пальцем по монете, кивнула и положила на стол.
— Зачем тебе эта история?
Покопавшись в карманах, я извлек еще один империал и положил на стол рядом.
— Достаточно веская причина?
Она улыбнулась. Зубов у нее недоставало, а те, что остались, были желтыми. Я внезапно понял, что в годы Междуцарствия у драгаэрян зубы выглядели так же, как у выходцев с Востока в мои времена. Вот даже не знаю, смешно это или огорчительно. А еще интересно было, сколько сейчас запросил бы кузнец, чтобы сделать ей новые.
— Многого я не знаю, — сказала Уффак. — Только что это случилось лет через сто после Катастрофы.
Она отхлебнула пива и тыльной стороной ладони смахнула пену с губ. Я кивнул, ожидая продолжение.
— Есть тут танцовщица, она тоже иссола. Хевлика.
Я кивнул, а мысленно издал сразу десяток "ага".
— И похоже, они с Горменом смахивали солому.
Выражение такое я слышал впервые, но было нетрудно понять, что оно обозначает.
— Имели отношения, — уточнил я.
Она прищурила левый глаз. Наверное, решила проверить, не изображаю ли я недопонимание, чтобы смутить ее — что было правдой, только не сработало. Я сверкнул улыбкой и кивнул.
— Разумеется, об этом узнали.
— Заранее прошу прощения — мы, бедные выходцы с Востока, не особенно разбираемся в таких делах, — но разве подобрые интрижки под запретом?
Пару секунд она смотрела на меня так, словно я не принадлежу к роду человеческому — что ж, в понимании драгаэрян так оно и есть. Затем расслабилась и проговорила:
— Гормен в это время был ключником у его милости.
— Это
