день, — услужливо ответил Шрам, и я поморщилась.
Я догадалась, что я не такая скрытная, как я думала.
— Заткнись и ешь свой завтрак, — поддразнила я, ставя тарелку перед его обычным местом на острове. Он взял его, энергично впиваясь в свои яйца.
— Это правда? — спросил Маттео, и у меня, наконец, не осталось выбора, кроме как встретиться с ним лицом к лицу. Темные круги под его глазами стали неожиданностью, я никогда не видела, чтобы Маттео выглядел иначе, чем идеально. Впрочем, меня это не должно было удивлять, они были моей безупречной копией. Возвращение к плохому сну не было добрым ко мне.
— Они должны переименовать утреннюю тошноту во что-то вроде дневных страданий, — ответила я с легкой улыбкой. Это никогда не прекращалось, даже на таком раннем сроке беременности, как у меня. Я очень надеялась, что это не показатель тяжелой беременности.
— Ты была у врача? Они сказали, что могут что-то сделать? — спросил он, и его глаза метнулись к моему животу, где его скрывал остров.
— Моя встреча назначена только на следующую неделю, но это нормально, Тео, — прошептала я. — Некоторых женщин вообще не тошнит по утрам, а других просто сильно укачивает.
— Возвращайся домой, Ангел. — Он обогнул остров, пока нас не разделяло ничего, кроме нескольких дюймов пространства. — Позволь мне позаботиться о вас. Пусть Дон готовит.
Я осторожно посмотрела на Шрама, заметив напряжение в его теле. Я знала, что ему будет легче, если я вернусь в поместье, знала, что он не будет так беспокоиться о моей безопасности.
Я хотела вернуться домой, но как я могла просто простить то, что было так непростительно?
То, как он подорвал мое доверие, я бы не потерпела ни от кого другого. У меня не было ответа на вопрос, который я должна была задать себе. Достаточно ли я любила его, чтобы простить это?
Мысль о жизни без него была ужасающей, возвращаясь к пустоте всех чувств, которые давал мне только он.
— Я дома, — вместо этого сказала я и краем глаза наблюдала, как все тело Шрама сомкнулось.
— Твой дом со мной, — ругался Маттео, вступая в мое пространство, пока не обнял меня.
— Я не готова к этому. Я не готова простить тебя.
— Так что возвращайся домой и позволь мне доказать тебе, что я позабочусь о вас обоих! Господи, Айвори. Я просто хочу подарить тебе целый мир. — Он прошептал слова, и Шрам воспринял это как знак отказаться от своей тарелки в пользу проверки периметра.
— Я не хочу, чтобы ты заботился обо мне! Я никогда этого не хотела.
— Тогда чего ты хочешь, Ангел? Скажи мне, и я дам тебе это. Клянусь!
Я почти растаяла от отчаяния в его голосе, почти прогнулся от того, как он свернулся ко мне, словно возможность потерять меня поставила его на колени.
— Я никогда не выбирала тебя, — прошептала я, наконец почувствовав, что у меня есть слова, чтобы объяснить загадку, которая разорвала меня надвое.
— Каждое решение, каждый шаг, быть вместе или не вместе, вы сделали это. Вы решили, что мы идем на свидание в старшей школе, и это было так. Когда ты снова забрал меня, тебе было все равно, что я сказала тебе, что ненавижу тебя. Тебе было плевать, что я боюсь тебя и хочу бежать куда подальше. дом против моей воли. И я простил это, — прошептала я. — Я терпела это. Но теперь ты лишил меня права выбирать этого ребенка. У меня никогда не будет того момента, когда мужчина, которого я люблю, говорит мне, что хочет иметь ребенка. Я никогда не смогу заняться с тобой любовью и надеюсь, что это был момент, когда мы сделали ребенка вместе. Итак, что теперь у меня есть? Я просто женщина, живущая жизнью, которую она не выбирала, Маттео! Я хочу выбрать тебя. Вот чего я хочу.
Он нежно прижался своим лбом к моему, его лицо скривилось от боли. — Значит, я не могу забрать тебя и оттащить домой?
Я усмехнулась над его попыткой того, что я приняла за шутку, но с Маттео я никогда не могла понять.
— Нет, — вздохнула я в ответ, позволив ему мягко прижаться губами к моим. Я сопротивлялась желанию наклониться к нему. Это вызывало у меня достаточно противоречий для нас обоих, последнее, что ему было нужно, это показать ему, насколько я отчаянно нуждаюсь в нем.
Он кивнул, позволив своим рукам коснуться моего живота. — Я вернусь, чтобы проведать тебя через пару дней. Позвони мне, если я тебе для чего-то понадоблюсь. Затем с глубоким вздохом он повернулся и вышел из моего дома. Шрам заменил его за считанные минуты.
Он вернулся к еде своих яиц, хотя они были холодными.
— Ты в порядке? — он спросил.
— Хочешь свежие яйца? — спросила я его, проигнорировав вопрос на миллион долларов, на который я чувствовала себя немного ближе к ответу.
— Нет. Они в порядке. — Я покачала головой и повернулась, чтобы вымыть кастрюли.
✽✽✽
Эта уборка продолжалась. Я переключилась на полностью натуральные чистящие средства, которые мы купили в магазине, когда сбежали из дома Маттео. Как раз достаточно припасов, чтобы выжить.
И чтобы я безжалостно убиралась, если быть честной. У меня не было достаточно посуды, чтобы сойти с ума, не было блюд для выпечки, о которых можно было бы говорить. Если бы я думала, что у Маттео не будет коронарной болезни из-за того, что я принесу в дом больше вещей, он не хотел меня впускать, я могла бы попросить кое-что. Но это была не та битва, которую я считала стоящей.
Мои мысли терзали меня, когда я терла пол, задаваясь вопросом, будет ли у меня когда-нибудь действительно выбор, когда речь идет о Маттео. Очевидно, что выбора с малышкой не было. Он приближался независимо от того, был я к этому готова или нет.
А если бы я решила, что не хочу выходить замуж за Маттео? Не хотела растить нашего ребенка вместе?
Я знала, что он снова отнимет мой выбор. Он ясно дал понять, что сделает все возможное, чтобы я стала его во всех смыслах этого слова.
Разве это действительно считалось бы наличием выбора, если бы я потеряла возможность выбирать, если бы принял неправильное решение?
Я так не думала, и эта мысль мучила меня.
Могу ли я воспитать ребенка с бандитом? Смогу ли я вырастить ребенка в таком опасном мире, как тот, в котором обитал Маттео, где я не могу покинуть поместье без телохранителя в целях
