— Мам, да нормально я ем, — говорю лениво, провожая ее на кухню.
— Отсутствие энтузиазма в голосе мне вот совсем не нравится, — обеспокоенно отмечает она, и у меня правда нет даже сил, чтобы переубеждать.
Возможно, я словила мини-депрессию на фоне того, что произошло. Скорее, нет, не из-за того. А из-за того, что впервые задумалась о другом мужчине по-настоящему. Впервые не лишь о Тимуре.
— Элла, — мама вынимает из пакета продукты, витамины, кладет всё на стол потихоньку, — скажи мне, ты же в порядке? Куда смотрят твои мужчины, а? — причитает она, не услышав даже мой ответ на свой вопрос.
Мне совсем не нравится ее формулировка.
— Мам! — моментально взрываюсь в возмущении.
Она вздыхает, уперев руку в бок.
— Что «мама»? Не строй, пожалуйста, из себя святую. Я и слова плохого не скажу, но и ты не отрицай очевидного.
Она немного оживляет меня, когда заставляет готовить вместе. Я хоть и не хочу, однако все равно приходится. Буквально за пару часов нам вдвоем удается закончить несколько блюд и даже десерт. А заварив чай на душистых травах, садимся есть. Честно говоря, мне кусок в горло не лезет, но против маминого взгляда просто никуда…
— Послушай мудрую женщину, сама выбери отца своему ребенку.
Я вскидываю вопросительно бровь. С невозмутимым лицом она поясняет:
— Выбери того, кто больше рад, кто действительно хочет стать отцом.
Я пожимаю плечами в растерянности.
— Да они вроде оба хотят. И вообще, как ты себе это представляешь? Тест ДНК, что ли, подделать?
Прожевывая кусок мяса, мама хмыкает.
— А почему бы и нет?!
Я качаю головой и смотрю на нее так, чтобы она поняла, как мне не нравится этот разговор. Ни за что в жизни я не стану обманывать ни Игната, ни Тимура. Дождь за окном, который всего минуту назад лишь моросил, вдруг превращается в реальный ливень.
— Господи, — мама поворачивается к балкону, — и как я домой поеду?
— Ты что, мам, я тебя в такую погоду никуда не отпущу.
После ужина мы садимся смотреть довольно старый фильм, который я любила в детстве. Игра актеров, конечно, оставляет желать лучшего, но от этого кино всегда столько уюта, сколько ни от какого другого. Ливень не прекращается ни на минуту, в окнах размыта картина, но блеснувшую голубую молнию я вижу хорошо. А затем ударил гром так сильно, что мы с мамой аж подпрыгнули на диване.
— Боже мой! — мама хватается за сердце.
И у меня внутри тоже все сжимается.
— Давай выключай все, — говорит она.
Верно, и я сама собиралась. Но даже не успела подняться на ноги, как после очередного оглушительного раската грома вырубило свет. Мы сидим в темноте пару секунд, а потом суетимся в поисках свеч. И в какой шкафчик я их, блин, засунула?.. Но при свечах сидеть и говорить ни о чем нам приходится недолго, через час с лишним свет все-таки дают.
— Телевизор же должен был автоматически включиться, — размышляю вслух я.
Мы с мамой подрываемся, проверяя всю технику в квартире, и оказывается, что не работает… ничего. Сгорело все, что было подключено к сети. Таких хлопот мне еще не хватало.
— И что делать?
Мама тоже выглядит беспомощной, именно в тот момент у меня звонит телефон. Это Тимур.
— Все хорошо? Ты где? Ты дома?! — не переводя дыхания, засыпает он меня вопросами.
— Д-да, — осматривая квартиру. — Все нормально, просто…
— Что просто?!
Мама всплескивает руками, шмыгает рукой в сумочку за своим телефоном.
— Ой, я же вспомнила! Элл, я где-то статью читала, что… — она надевает на глаза очки и щурится в экран мобильного. — …Что… вот! «Для определения причин поломки бытовой техники жители должны обратиться в сервисную службу. После чего документ, указывающий причину ее повреждения…»
— У вас сломалось что-то?
— «…Предоставить в управляющую организацию», — заканчивает мама и снимает очки.
Я поджимаю губы и качаю головой.
— Ну мам, — тихо цыкаю. А Тиму отвечаю: — У нас… в общем… все сломалось, — морщусь.
Тимур выдыхает.
— Что?
— Из-за грозы свет выключился, а после включения мы поняли, что не работает ничего. В динамике слышится, как пиликает дверь подъезда.
— Понял, — коротко отвечает бывший. — Не выходи никуда и Ирине Сергеевне передай, чтобы ни шагу из дома. Через полчаса снова обещали сильный дождь.
Он бросает трубку, а я берусь за переносицу.
— Мамуль, я же не хотела, чтобы он знал.
Она сильно удивляется, вытягивает лицо.
— Это еще почему? Папа он будущий или не папа?
— Мам…
— Значит, с двумя мужиками крутишь шашни, а проблемы решать хочешь сама?
— Фу, мама! Я не кручу с двумя!
И сбегаю на кухню ставить чайник. Хорошо, что плита хоть не электрическая.
***
Рано утром нас будит звонок в дверь. Иду открывать не я. Меня жалеют, разрешают досыпать, но это вряд ли, потому что одобрительный крик с коридора мешает сну.
— Элл, ты посмотри!
На ходу натягивая халат, протираю глаза. Потом в прихожей еще пару раз, а то вдруг мне показалось.
— Куда ставить? — спрашивает маму молодой грузчик.
Она, радостная, летит в гостиную показывать место.
— Что происходит?
Ребята в спецодежде компании, на которую работают, не говорят ни слова. Один из них слабо улыбается, продолжая с напарником перетягивать вещи. Последним в квартиру выгружают высокий холодильник — я понимаю, что это он и есть по изображениям на коробке.
— Подождите, я ничего не заказывала, — говорю одному из них, который подносит мне документы на подпись.
— Все уже оплачено. Распишитесь, что получили, пожалуйста.
Он начинает перечислять все предметы и указывать на их расположение.
— Не ошиблись адресом, нет? — спрашиваю, принимая у него бумаги и ручку.
Мама встает за спиной, кладет руку на плечо.
— Нет-нет, имя спрашивали, я подтвердила, — мило щебечет она.
И смотрит на меня выразительным взглядом, когда мы провожаем грузчиков. Следом звонит мой телефон.
— Да, Тимур, — говорю не самым веселым тоном.
Мама заглядывает в спальню и жестом показывает, чтобы я оттаяла.
— Доброе утро, — как всегда, без сюсюканий начинает он. — Судя по тому, что звучишь ты уже бодро, заказы привезли.
— Ага, но я тебя об этом не просила. Ты не должен был…
