и наблюдаю за ее лихорадочными движениями, когда она втягивает и вытягивает зубную щетку.
— Я не ожидал, что ты всё спланируешь одна, просто начнешь.
Она сплевывает пасту и прополаскивает рот.
— Я пыталась быть милой и помочь, а ты просто выгнал меня из кабинета, словно я ничего для тебя не значу. Я твоя фиктивная невеста и помощник руководителя. Ты мог бы быть вежливее. Я думала, мы договаривались быть добрее.
— Я не думал, что ты воспримешь мой совет, как проявление злобы.
— Так и было, — говорит она, пытаясь пройти мимо меня, но я хватаю ее за руку, останавливая.
— Прости, — говорю я тихим голосом, мое либидо нарастает и готово вырваться наружу. — Я не хотел тебя обидеть.
Она смотрит на меня, вероятно, шокированная тем, что я извинился.
— Оу… ну, спасибо.
Она снова собирается уйти, но я продолжаю крепко держать ее.
— Я был расстроен.
Мы стоим бок о бок, в разных направлениях, наши взгляды прикованы друг к другу. Соблазн скинуть ее полотенце очень силен.
— Из-за работы?
Я облизываю губы.
— Из-за тебя.
— Ч-что я сделала? — спрашивает она, и ее голос становится хриплым.
Ее грудь поднимается и опускается все быстрее, словно ее переполняет предвкушение.
Я провожу пальцем по ее руке, зачарованный тем, как мурашки появляются на ее коже от моего прикосновения. Не делай этого, Рэт. Не переходи черту.
— Твоя юбка, — говорю я, мой голос хриплый, напряженный. — Ты, блядь, весь день щеголяла ею перед моим лицом.
Ее глаза расширяются. Я тут же понимаю, что она сделала это не специально, потому что если бы это было так, на ее лице была бы хитрая улыбка, а не удивленный взгляд.
— Я не специально.
— Что ж, как уж вышло, — говорю я, руки так и чешутся прижать ее к стене. Усадить ее на стойку и раздвинуть ей ноги, чтобы полотенце упало на пол, и я смог попробовать на вкус ее твердые, восхитительные соски. — Ты сводила меня с ума, весь гребаный день. А когда наступил ужин, я уже не мог этого выносить. Мне нужно было, чтобы ты ушла.
— О, — она прикусывает нижнюю губу, мгновенно сводя меня с ума от желания, особенно когда я наблюдаю, как ее зубы покусывают пухлую губу.
— И в добавок, когда я прихожу, ты в ванне, пузырьки едва прикрывают твои чертовы сиськи, твоя великолепная нога лежит на краю ванны, а рука опущена под пузырьки. — Я подхожу ближе и поворачиваю ее так, чтобы она оказалась лицом ко мне. — Ты трогала себя? — Она не отвечает, только едва поднимает глаза, чтобы посмотреть на меня. — Ты пытаешься свести меня с ума?
— Это не входит в мои намерения.
— Хочешь сказать, что соблазнить меня в этом скудном полотенце — это не намерение?
В ее глазах что-то вспыхивает, а уголки губ слегка подрагивают, что заставляет меня зарычать от досады… когда я прижимаю ее к стене ванной, мои руки на ее бедрах, потрясенный вздох вырывается из нее, пока я удерживаю ее неподвижно.
— Я, блядь, так и знал. Ты пытаешься меня помучить. Зачем?
Ее дыхание участилось, она смотрит мне в глаза.
— Расплата.
— Расплата за что? — Рычу я.
Ее взгляд скользит по моему торсу и снова возвращается к лицу.
— За это.
— Из-за того, что я без рубашки?
— Да. Думаешь, мне легко, когда ты ходишь без рубашки? Нет.
Мое дыхание становится прерывистым, сердце бьется с бешеной скоростью, а член твердеет с каждым движением ее груди, прикрытой полотенцем. Я убираю руки с ее бедер и обхватываю ими ее запястья. Медленно поднимаю ее руки над головой и прижимаю их к стене.
— Что ты делаешь? — спрашивает она.
— Напоминаю, что я все еще контролирую ситуацию, несмотря на то, что ты думаешь иначе. Не забывай, что я твой босс, Чарли.
— Ты можешь быть моим боссом в офисе, но не в спальне.
Она отбивается от моих рук, пока я не освобождаю ее. Она отстраняется, выходит из ванной, а затем сбрасывает полотенце, и перед моим взором предстаёт ее спина. Ее задница совершеннее, чем я мог представить. У меня руки чешутся отшлепать ее, чтобы проучить, но чем дальше она заходит в комнату, тем больше растворяется в темноте. Затем она делает то, чего я не ожидал: опускается на кровать, повернувшись ко мне спиной.
Совершенно, блядь, голая, в моей постели… в нашей постели.
Отворачиваясь, я хватаюсь за стойку в ванной и смотрю в зеркало. Мои плечи практически касаются ушей от того, насколько я напряжен. Моя челюсть сжата так сильно, что я боюсь сломать коренные зубы, а мой член, блядь, твердый как камень, прижимается к ткани боксеров. Ебать. Зачем она это делает? Что, черт возьми, она пытается сказать своими действиями? Почему женщин так трудно понять? Она намекает на то, чтобы я сделал первый шаг? Уверен, она знает, насколько соблазнительна. Должна знать. В своём возбужденном состоянии я ведь ничего не придумал? Я слышал ее сегодня утром, но, конечно, это не значит, что она хочет, чтобы я ее трахнул.
— Если собираешься жениться на мне, ты стопроцентно отдашься мне, ты понимаешь?
Неа. Не понимаю. Блядь.
Я быстро убираю контактные линзы, пытаясь вернуть хоть какое-то подобие самообладания, прежде чем прыгнуть в постель, но чем дольше остаюсь в ванной, тем дольше ожидание того, что заберусь под простыни, убивает меня, доводя до грани безумия. Выключаю свет в ванной, уличный свет освещает комнату. Он очерчивает силуэт ее тела, когда я забираюсь в постель. Я подумываю о том, чтобы снять боксеры, но не хочу пугать ее. И при этом не хочу ничего предполагать.
С трудом сглотнув, спрашиваю:
— Тебе комфортно?
— Ммм… очень.
Ебучий случай, изданный ею звук удовлетворения, заставляющий мой член вздыматься к небу, сводит на нет мою сдержанность.
Мне потянуться к ней?
Прикоснуться к ней?
Провести рукой по ее спине?
Позволить себе поддаться сладкой пытке, которую испытываю, боли, пронизывающей мои кости?
Я лежу на спине, закинув руки за голову, и смотрю в потолок, в голове проносится миллион вопросов, но один самый отчетливый среди них.
Я не буду трахать свою помощницу. Я пообещал себе, что не буду. Это означает…
Я не собираюсь ничего делать. Она голая, и это ее выбор. Я не собираюсь этим пользоваться, как бы больно это ни было.
Этого не случится.
— Спокойной ночи, Рэт.
Я прикусываю щеку и спокойно говорю:
— Спокойной ночи.
Поворачиваюсь на бок, закрываю глаза и пытаюсь немного поспать, несмотря на неистовую эрекцию.
* * *
— Ааа, блядь, — хрюкнул
