магики могли многое, но только не чтение мыслей, и недовольный Мейнгрим просто удалился в свою спальню, напомнив Раде о её собственной.
Глава 35
— Маленькие они тогда были, с маленьких какой спрос? — Ирена налила полную чашку горячего шоколада и пододвинула ближе к Раде.
— Никакого, — немедленно согласилась Радка. Она и не догадывалась, что Ирена просто кладезь полезной информации, а ведь должна была. Обманулась тем, что Ирена старшая выглядела пусть и немолодой женщиной, но вовсе не старухой. Но дело было не в возрасте, просто магессы старели медленно. И пока богатые представительницы главных ветвей родов старались удержаться на пике молодости, чтобы потом в одночасье согнуться в старух, магессы попроще предпочитали растягивать приближение старости на долгое время, отчего даже лет в шестьдесят-семьдесят выглядели едва на сорок пять. Ирена была из последних.
По рождению принадлежавшая клану Желтых, она не имела достаточно сил и амбиций, чтобы бороться за место под солнцем и, едва закончив учебу у собственного отца, переехала в дом юного отца Мейнгрима и Евы. Синие магики редко доживали до преклонных лет из-за своих умений, и Ирена не застала деда нынешнего хозяина. А вот Ева и Мейнгрим буквально выросли на её руках. К тому времени Ирена уже перестала считаться нанятой лишь для ведения обширной библиотеки, а стала экономкой. Правда, если Радка правильно поняла проскользнувшее в её рассказе сожаление, до появления у хозяина жены она успела представить себя на месте его супруги, но что-то там не сложилось.
Всё это мало интересовало Радку, что ей за дело до давно минувших дней этой женщины. Её интересовала Ева.
— Они часто дрались, — с удовольствием продолжала рассказывать Ирена. — А всё оттого, что мало зим прошло между их рождением. Боевые магики должны успевать вырасти в одиночестве, да только госпожа Мерисса была уверена, что дочь унаследует её дар. Она была их багряных, а целитель и боевой магик в одной семье — это чудо.
Радка согласно кивнула, осторожно отхлебывая маленькими глотками горячий напиток. Так значит, Мейнгрим не просто дружил со Скарбимежем, а приходился ему родственником. Что же, это объясняет, как он со своим характером и нелюдимостью обзавелся верным товарищем. А Ева старше, чем Радка думала. Что же, и это тоже надо запомнить.
— Как и всех юных магиков, их обвешивали амулетами с головы до ног, — продолжала рассказывать Ирена, доставая из печи пряный кекс с яблоками. Ноздри Радки затрепетали. И пусть лучше было подождать, когда кекс остынет, но она ничуть не возражала, получив влажный обжигающий кусок прямо сейчас. — И не зря, разумеется. Да только упустили момент, когда дары открываться начали. Детишки столкнулись тогда не на жизнь, а на смерть, повело их от дара.
Она замолчала, тонкой струйкой доливая шоколад в кружку Рады.
— А дальше что? — поторопила её та.
— А дальше никто не знает, что произошло, — вздохнула Ирена. — Да только один амулет взлетел в воздух и пробил девочке голову.
Радка ахнула, прикрыв рот рукой. Сразу представила, что было бы, случись такое с Фабусем. Да она с ума бы сошла от ужаса! Ненавидеть Еву теперь совсем не получалось.
— К счастью, Мерисса сама была неплохой целительницей, хотя яблоки не с верхушки рвала, это уж точно, — продолжила Ирена после паузы. Что было в её голосе, гордость за хозяйку или зависть к давно умершей сопернице? Или еще что-то, чего Радка никак не могла понять. — Дочь она спасла, только вытащить артефакт не решилась, а потом поздно стало. Мейнгрим тогда чуть с ума не сошел от ужаса, что мог сестру угробить. Когда отец его наследства лишил, он сам только поддержать это решение смог, обеими руками за был.
— И что же, Ева до сих пор с этим амулетом в голове ходит? — Радка не могла такого даже представить. Человек растет, его кости тоже, да на месте Евы она бы сидела не шелохнувшись до самой смерти, а не носилась по всему городу! Зато теперь стали понятны её странные жесты, и отношения с братом, и даже поведение на приеме.
— До сих пор, — подтвердила Ирена. — Что-то там намагичили артефакторы и целители вместе, что амулет глубже не идет и наружу не вываливается, а размерами подстраивается под рост самой Евы. Может, и вовсе однажды испарится, кто его знает. Целители своими тайнами не делятся. Только у девочки часто голова от него болела, а иногда она замирала ровно кукла, глаза открыты и почти не дышит. Может, переросла это, я не знаю…
«Ничего она не переросла», — подумала про себя Радка. Всё встало на свои места. Теперь она поняла, почему Еву почти нельзя зачаровать, и её опасаются многие магики. Да только кто-то узнал о том, что она бывает беззащитна во время приступов головной боли, и воспользовался этим, наложив проклятие. Только кто?
Радка теперь была почти уверена, что это не мог быть Мейнгрим. Если только он не боялся, что рождение ребенка может убить её. Так что полностью сбрасывать его со счетов не стоило. А вот Манфред определенно не был виноват, как бы Радке не хотелось обвинить в этом ветреного магика, она нутром чувствовала, что такого он бы не сделал. И оставались магессы. Кто достаточно близок к Еве, чтобы знать о её беде? И надо ли быть достаточно близким, если об этом знала даже Роза?
Радка неожиданно успокоилась. Можно опустить руки, пытаясь догадаться, сколько таких знающих в окружении Евы, а можно остановиться пока на точно знающих. Роза подходила лучше прочих. Интересно, откуда она узнала это?
— Целители не теряют надежды, — продолжала Ирена. — Однажды они сумеют вытащить этот амулет, да только захочет ли сама Ева? Время неспокойное, лучше иметь защиту девять из десяти дней, чем опасаться за свою жизнь.
«Роза и Ирена, — подумала Радка. — Я знаю двух».
А вслух переспросила:
— Неспокойное время? Почему это? Войны ведь нет.
— Если её нет, это не значит, что она полностью закончилась. Она просто затаилась, — покачала головой Ирена. — И когда она подкрадется и очутиться прямо под нашими окнами, будет уже поздно. Вы еще поймете это, госпожа, как понимает любой, кто связан с боевыми магиками.
— Ясно, — неуверенно ответила Радка. Ясно ей не было. Что это, бредни старухи, угроза или предупреждение?
Она посмотрела в окно,
