А опыт, как утверждает тот же Федор Тарасович, всему голова. Веру Ларисы в опыт Федора Тарасовича, да и в свои знания тоже, поколебала непростительная ошибка в лечении одного заразного заболевания. Вскоре после того, как Лариса приступила к работе, к ней на прием пришла молодая женщина из Петришково Тамара Козич.
— Грудь у меня, — пожаловалась она акушерке.
— Болит? — спросила Завойкова.
— Не то что болит. Тянет.
— Давно?
— С неделю.
— Показывайте.
Тамара сняла кофточку, расстегнула лифчик, оголила правую грудь.
— Да что вы меня стесняетесь? — упрекнула акушерка Тамару. В училище студентам не раз напоминали, что нельзя осматривать только одну руку, только одну ногу или только одну грудь. Известное философское изречение «все познается в сравнении» как нельзя более применимо в медицине. Сравнивая одно с таким же другим, начинаешь понимать, что и как изменилось, а значит, и что могло быть причиной этих изменений. У Тамары грудь, на которую она жалуется, как грудь. Ну разве что небольшое покраснение кожи. А вот когда ощупываешь пальцами, в ней ясно ощущается какое-то болезненное затвердение. Лариса измерила температуру тела. Оказалась немного повышенной. Как тут не вспомнить то, о чем не раз говорилось на лекциях и практических занятиях: воспаление — это боль, покраснение и жар. У Тамары Козич все эти признаки налицо.
— Что же у меня, Лариса Остаповна? — с надеждой спросила Тамара.
— Воспаление груди. Где-то продуло на сквозняке.
— Что же теперь делать?
— Лечить.
— Как?
— Выпишу я вам мазь и антибиотики. Через неделю покажитесь, — Лариса знала, что надо всегда проверять свои назначения. Точнее, результаты назначенного лечения. Козич надо было бы и предупредить. Если, мол, станет хуже, чтобы немедленно дала об этом знать ей, акушерке. Но с другой стороны, предупредить человека, а он тут же и подумает: «Значит, докторша не уверена, что ее лечение мне поможет. Мало опыта». Ну как тут быть? Не предупреждать? Можно, конечно, и так. Ну а если окажется, что человек этого лекарства не переносит? Бывают же такие случаи? Сколько угодно. Вот и разберись в этих противоречиях. Надо будет посоветоваться с Федором Тарасовичем. Ведь у него большой практический опыт. Прошла неделя. Пришла на повторный прием и Козич.
— Ну как самочувствие? — спросила акушерка.
— Как было, так и есть, — ответила Тамара.
«Что же делать?» — мысленно спросила себя Лариса. Простое воспаление после такого лечения обычно проходит. Правда, бывают и затяжные случаи. Их причина в том, что воспаление вызвано либо «очень злыми» микробами, либо ослабленной сопротивляемостью организма человека. Злыми, оказывается, могут быть и микробы, а не только сорняки, собаки, люди. Так как все-таки лучше поступить? Продолжить назначенное лечение или же посоветоваться с Федором Тарасовичем? А заодно и спросить, нужно ли предупреждать больных о возможных побочных действиях лекарств? Надо все-таки посоветоваться. Хотя она, Лариса, кончила с ним, Федором Тарасовичем, одно и то же фельдшерско-акушерское училище, разница между ними немалая. Привела Завойкова женщину к фельдшеру и спросила:
— Федор Тарасович, не пойму, в чем тут дело. Вроде и антибиотики сильные, а движения никакого.
— Сколько дней?
— Воспаление?
— Лечение.
— Неделя.
— Мы все делаем теперь только по науке. А про народную медицину, про опыт, забываем. А опыт — всему голова. Нужны водочные компрессы. А еще лучше в виде припарок.
Завойкова подумала, что припарки вряд ли тут помогут. Не зря же так неуважительно говорят о них в народе. Но сказать об этом Федору Тарасовичу Лариса не решилась. Припарки так припарки.
— Федор Тарасович, — спросила акушерка, когда Козич уже ушла, — а как мне лучше: предупреждать больных, чтобы они приходили на повторный прием, когда им станет хуже, или не предупреждать?
— Почему хуже? — не понял Лещинский.
— Ну если человек не переносит лекарства.
— Это бывает редко.
— Пусть редко. Но бывает же?
— Бывает, — согласился Федор Тарасович. — Но хуже если и становится, то постепенно. Острые случаи бывают только при уколах. Так что если уж что-нибудь и случится, то больной сам прибежит к вам. Без предупреждений. Лечить нужно уверенно. Чтоб больной смотрел на нас, как на бога. А этой Тамаре Козич скажите, чтоб следующий раз шла прямо ко мне. У меня, знаете, правило: если уж взялся за что-нибудь, то доводи до конца.
Уверенность Лещинского в своих действиях Ларису подкупала. Она, эта уверенность, передается и больному. Наоборот, колебания, сомнения сеют в человеке такие же колебания и сомнения, заставляют его обращаться к другим медицинским работникам, а то и просто к знахарям. Лариса из лекций знала, что там, где это можно, противовоспалительное лечение нужно проводить с учетом вида микробов, которые вызвали воспаление. И не только вида микробов, но и их чувствительности к антибиотикам. Бывает, что микробы совсем не «обращают внимания», скажем, на пенициллин. Тогда какой смысл назначать этот антибиотик? И мы, все же назначая пенициллин, потом удивляемся, почему воспаление не поддается лечению. Вот и с Тамарой Козич так же. Сказала, было, Лариса Федору Тарасовичу, что нужно проверить чувствительность микробов к антибиотикам. Выяснили бы, какой из них наиболее подходящий. Вот тогда, пожалуйста, и назначайте лечение. А так получается вроде бы вслепую. Гадаем: поможет не поможет. И что же на это сказал Федор Тарасович? «У нас не городская клиника, не районная и даже не сельская больница. У нас все иначе. Да и в сельской больнице не делают. А чем мы лучше больницы, где есть врачи? Я по опыту знаю, что воспаление нужно лечить теми антибиотиками, которые есть. Ну и, конечно, народная медицина». Что остается делать Ларисе? Верить тому, что опыт — всему голова?.. Можно, конечно. Но зачем тогда теория, зачем было слушать лекции? А их было немало. Хотела возразить Федору Тарасовичу. Но потом подумала, что переубедить человека с большим практическим опытом дело почти безнадежное. Особенно тому, кто только начинает работать.
Прошло больше месяца с тех пор, как Лариса начала лечить Тамару Козич. Около трех недель ее лечил Федор Тарасович. Увидела как-то Завойкова Тамару в ожидалке, поинтересовалась, как идут дела.
— Вот уже дней десять, как прорвало. А заживать не заживает, — ответила Козич.
— После того, как Федор Тарасович сделает вам перевязку, зайдите ко мне, — попросила Лариса.
Уважила-таки Козич просьбу Завойковой, зашла к ней в кабинет.
— Температура спала, а заживать не заживает, — начала рассказывать Тамара, снимая кофточку. — Я-то не разбираюсь в этих делах. Но почему прорвало вначале в одном месте, а сейчас в трех местах сразу?
Лариса осмотрела воспалившуюся грудь, увидела несколько гноившихся свищей. Вспомнила, что такое бывает при чем угодно, но только не при простом воспалении.
— Знаете,
