белесое пятно, и оно постепенно растворилось во мраке, сгустившемся до консистенции киселя. Тильда почувствовала, что падение замедлилось и перешло в погружение. Слабой искоркой в этой вязкой кромешной тьме мерцал шип, зажатый в ее руке, тонкий и острый, как игла. Взгляд Тильды застыл на острие в тот миг, когда ее мозг пронзила идея, – смутная, зыбкая и бесформенная, но разум уцепился за нее и преобразовал в четкий план. Оставалось лишь добраться до кощеевой темницы, но Тильде казалось, что, судя по опыту из прошлого посещения Лукоморья, с этим проблем не возникнет: тогда она тоже упала, пусть и не с Древа Жизни, но все же с дерева, и угодила прямиком в Лунный чертог. У нее мелькнула догадка, что падение из света во тьму – это прямая дорога в царство смерти. Возможно, виной тому была возникшая ассоциация с падшими ангелами, ведь Тильда собиралась совершить далеко не самый благочестивый поступок, и при этом не испытывала даже намека на угрызения совести. Она задумала перехитрить Кощея, и беспокоило ее лишь одно: знает ли тот, как выглядит игла с его смертью, или нет. Застывший осколок молнии вполне мог сойти за эту иглу. Придется самой поверить в это, иначе обман раскроется, если Кощей прочтет ее мысли.
Погружение продолжалось, но уже совсем медленно. Тьма засасывала, словно трясина, и пыталась напугать, как обычно пугала всех, чтобы сделать безвольными и слабыми с целью оставить себе навсегда. Но Тильда не поддавалась. Правда, ее потряхивало, но скорее не от страха, а от собственной дерзости, ведь она сама собиралась напугать одно из воплощений этой тьмы. Наверняка Кощей и думать забыл о собственной уязвимости. Вот он удивится, увидев свою смерть в чужих руках. Главное, чтобы поверил! Тильда явственно вообразила себе весь процесс извлечения иглы из сундука, будто все произошло в реальности. Она основательно подготовилась к встрече: забравшись в ее мысли, Кощей вряд ли поймет, откуда взялась «игла» на самом деле.
Тьма впереди расслоилась на две части, вдоль горизонта протянулась зубчатая граница: нижняя часть стала темнее и ближе, а верхняя заискрилась звездными россыпями. На ней проступили очертания за́мка с высокой башней. Из-за башни выплыла большая белая луна, пролив на стены тусклый свет, и в одном из высоких арочных окон возникли очертания знакомого скелетообразного силуэта.
В стене, протянувшейся в обе стороны от за́мка и терявшейся во мраке, показались ворота, словно появились там специально для приближавшейся гостьи. Тильда чувствовала на себе тяжелый взгляд Кощея, следившего за каждым ее шагом. Ворота открылись, впуская ее во двор. Фигура, только что маячившая в одном из окон высокой башни, стояла теперь на крыльце перед ней. Во мраке, разбавленном лунным светом, метались летучие мыши, иногда над ними проплывала крупная тень. Подняв голову, Тильда увидела Сирин. Птица-девица смотрела на нее темными печальными глазами. Ее лицо было бледнее луны.
Тильда остановилась в паре метров от крыльца и выставила вперед правую руку с зажатым в кулаке осколком молнии, твердо уверенная, что держит иглу с кощеевой смертью.
– Знаешь, что это? – спросила она.
Кощей сделал шаг назад. Полы его плаща затрепетали, будто их всколыхнул ветер, но никакого ветра не было.
– Воротилась, беглянка? Милости прошу в мою темницу, – сказал он, будто не услышав ее вопроса, но голос его звучал не так самоуверенно, как прежде. – Заходи!
– И зайду! – выкрикнула Тильда, вскидывая руку повыше. На кончике иглы-молнии вспыхнула искорка лунного блика. – Как зайду, так и уйду, и всех узников уведу!
– Да на что они тебе? – Кощей казался искренне удивленным.
Тильда не стала отвечать, лишь пригрозила:
– Не отпустишь пленников – сгинешь вместе с ними! Смотри, я не шучу! – Она взяла иглу-шип двумя руками, сделав вид, что собирается переломить ее пополам.
Это подействовало: Кощей взмолился:
– Постой, не губи! Отпущу всех, кто с тобой уйти пожелает!
– Врешь ведь? – Тильда недоверчиво склонила голову набок. – Темница твоя заколдована, поэтому никто из нее уйти и не пытается. Сними свои чары, или я сама это сделаю!
– Твоя правда! – неожиданно признался Кощей. – Но все чары никак не снять. Одного братца сможешь своим родным голосом выманить, больше никто тебя не услышит. Забирай мальца и ступай. Выпущу вас, коли иглу мне оставишь.
– Еще чего! Иглу не отдам, ее на место вернуть надо, туда, где ты ее не достанешь.
– А вернешь ли? Не обманешь?
– Ты не обманешь, и я не обману! – пообещала Тильда.
Смирившись с участью, Кощей посторонился, пропуская гостью внутрь замка.
– Вниз ступай, – подсказал он.
– Да уж помню дорогу! – фыркнула она в ответ и начала спускаться по обледенелым ступеням.
Воздух всколыхнулся за спиной. Это Сирин впорхнула в дверной проем и, промчавшись над ней, полетела дальше, освещая путь своим призрачным зеленоватым сиянием, которое снаружи, при свете луны, было почти незаметным.
На этот раз Тильда сразу увидела Женьку. Он сидел в той же позе, ледяной холмик на земле перед ним заметно подрос. Она окликнула брата по имени, еще раз и еще. Опустилась перед ним на колени и встряхнула за плечи, не выпуская иглы-молнии из правой руки. Он не реагировал на нее, так и смотрел вниз, не поднимая глаз.
Позади послышались шаги: каблуки звонко клацнули по стылой земле несколько раз и затихли, но эхо еще металось между ледяных стен. Тильда медленно обернулась.
Посреди долины стояла женщина, та самая, что угощала Женьку ватой в театре теней. На ней был надет тот же красный бархатный комбинезон, но теперь наряд дополняла алая накидка, полы которой волнами колыхались по бокам. На лице женщины застыло выражение злого веселья.
– Здравствуй, Тильда! – произнесла незнакомка, с заметным усилием выдавливая из себя милую улыбку. – А ты молодец, справилась! Не даром я в тебя верила.
– Серьезно? – неприветливо отозвалась Тильда, подозревая, что, раз эта дама в красном появилась в потустороннем мире, значит, она как-то замешана в случившемся с Женькой. – Чем же я вас порадовала?
– Ты на многое отважилась ради любви к младшему братишке, а значит, у тебя большое сердце и светлая душа. В награду за это перед тобой открылись секретные двери, которые не каждому открываются. Вижу, ты побывала за этими дверями и принесла оттуда важную вещь. Она ведь станет не нужна тебе после того, как ты спасешь брата? Что ты думаешь делать с ней потом?
– Верну назад, конечно, – ответила Тильда и почти верила в это.
– Но ведь зайца, утки и яйца в сундуке уже нет? – спросила женщина, медленно приближаясь.
– А вам-то что? – Тильда отвела взгляд и снова затормошила брата. – Еще неизвестно, выполнит ли Кощей свое обещание. Если нет – сломаю иглу!
В лисьих глазах незнакомки вспыхнуло беспокойство, и в этот момент Женька вдруг вышел из оцепенения и, обняв Тильду
