Книга Бенефис чертовой бабушки - Валентина Андреева

В какой-то мере мне повезло – я первой выпала из живого клубка. Вот только определить того каратиста (каратистку), который (которая) со всей дури лягнул (лягнула) меня ногой в правый бок, не представлялась возможным. Главное, даже не к кому было конкретно обратиться с ответным ударом. Головы, руки ноги и прочие части тел, включая купированный собачий хвост, а также отдельно взятые розовые Наташкины «шальвары», мелькали, как картинки в калейдоскопе. Не сразу поняла, что в общей свалке кого-то то ли уже поймали, то ли еще ловят. Слишком много было крика, визга и воплей.

В конце концов куча распалась. Я еще не успела допить до конца стакан воды, когда выявилась та «сволочь», которую собирались убить Брусиловы – все те же Наташкины «шальвары». Только они и остались валяться на полу, вызывая полное недоумение всех без исключения присутствующих.

Не помню, кто первый задал разумный вопрос: «А что, собственно говоря, случилось?» И поскольку все молчали, выпендрилась Наташка:

– Ничего. До этого момента мне казалось, что в этом доме нас капитально «обувают». Но, глядя на эти останки, – подруга со стоном согнулась, подняла разодранные штанцы, обреченно потрясла ими и с надрывом всхлипнула, – уверена, вернусь домой в отрепьях. Сирой, босой и не в своей тарелке.

– По-моему, Анне Петровне приснился страшный сон, – с нажимом заявила Маринка, в упор глядя на нянюшку. – Все началось с ее крика.

Анна Петровна, почувствовав на себе пристальное внимание коллектива, моментально застеснялась и заторопилась к себе в комнату «за халатиком», но у самой двери нерешительно остановилась.

– Я провожу, – хоть и сквозь зубы, но галантно предложил Борис, подцепил нянюшку под ручку и настойчиво потащил в комнату. Несмотря на значительную разницу в возрасте, смотрелись они очаровательно! Нежная стеснительная старушка в объемной байковой ночнушке и крепко-сбитый, ладно-скроенный уверенный в себе полуголый Борис. Если бы только не выражение злости на лице Наташкиного «мачо», буквально силком увлекающего перепуганную Анну Петровну в ее опочивальню.

– Нехорошо…, – глядя себе под ноги, заметила я и укоризненно покачала головой. – Нехорошо пугать женщин ночными визитами без их на то согласия.

Никто не проронил ни слова. А что тут можно возразить?

– Юрий Сергеевич, на кого охотились-то с братцем?

Юрка посмотрел на дубину, валявшуюся в коридоре, (выронил в спешке) и виновато улыбнулся:

– Да кто ж его разберет, пока он не попадется? – И, сграбастав свое деревянное оружие, сунул его под мышку.

Я попыталась высверлить взглядом Даньку, но он постоянно норовил спрятаться за чужие спины. В результате заработала недовольные замечания почти от всех, кроме Юльки. Она нашла самое выгодное место – за моей спиной. Не хватало мне вертеться вокруг своей оси!

– Ирина, прекрати терроризировать людей. Если Анне Петровне снятся кошмары, никто здесь не обязан нести за это ответственность. Надеюсь, ты не хотела обвинить Юру и Сашу в посягательстве на честь и достоинство Анны Петровны?

Я презрительно хмыкнула и собралась выдать в ответ что-нибудь обидное, но тут летящей походкой по коридору к своим пенатам пронесся Борис, бормоча что-то про свою роль «разводного ключа». Вместе с ним, надеясь на продолжение веселой возни, усвистала Денька. Обсудить его поведение мы не успели, он уже вернулся назад, одетый в спортивный костюм. Димка сразу почувствовал свою ущербность и бочком попытался протиснуться между стеной и Натальей. Обе стояли насмерть, а вылезать на передний план, невольно выставляя себе на обозрение коллективу, ему не хотелось. Да кому он нужен? Ах, да… Мне. Право слово, какая-то дурацкая стеснительность. Не голышом же. Единственное, что не помешало бы – платочек на искаженное ложными переживаниями лицо.

– Так, ребята! – сурово изрек Борис. – Давайте разберемся, кто и зачем ломился в комнату Анны?

– Одна-а-а-а-ко… – протянула Наташка. – Всего навсего, прошвырнулся с ней по коридору и она уже тебе Анна?

– Все претензии к ее родителям, давшим девочке при рождении это имя! – отрезал Борис. – На подоконнике остались следы обуви, судя по размеру – мужской, одна створка окна почти оторвана. Очевидно злоумышленник неудачно свалился с окна.

– Ну кто так строит! – возмутился Димка и, пользуясь легким замешательством Наташки, сдвинул ее с места, обеспечив себе пространство для бегства. – Не расходиться! Я сейчас. Юра, а ты пока подумай, зачем рождать в людях желание использовать окна вместо дверей?

Голос его быстро затихал по мере удаления.

– Так что, на нашу «девочку» действительно посягали? – недоверчиво спросила Наташка. Почему-то у меня.

Я не стала возражать. Тем более что она меня все равно бы не услышала – внимательно изучала грязную обувь Брусиловых и Даньки.

– Ну! Кто из вас наследил?

– Вот те крест!.. – перекрестился неверующий Фома – анестезиолог Юрка и попятился назад. Сашка тут же пояснил, что его вполне удовлетворило окно, выходящее из кухни на веранду. И тоже попятился.

– А Данька что? Рыжий? – выступила из-за моей спины на защиту любимого Юлька.

Я мигом развернулась и застала девушку врасплох. Но воспользоваться этим в полной мере не смогла – как и все, засмотрелась на хорошенькую Юльку в хорошенькой пижаме. Словно она и не валялась в общей свалке. Вот что значит молодость! Я едва успела порекомендовать ей использовать мобильник в качестве средства побудки. Если рассчитываешь встать во внеурочное время – самое оно.

– А я использую. Только все равно просыпаю, – отболталась Юлька и заспешила к лестнице на второй этаж.

Уже с верхней площадки донеслось ее напоминание нам, нижестоящим, что не теми заботами мы заняты. Завтра предстоит тяжелая процедура – прощание с бабулей.

Посягательство на окно Анны Петровны сразу утратило свою актуальность. Лично мне было известно, чьих рук и ног это дело. Но выбалтывать всем не стоило. Юлька права – не то время. Тем более для подобного заявления. Зачем подкладывать в семейное гнездо Брусиловых очередное яблоко раздора? Где-то мы и сами виноваты со своими затянувшимися посиделками. Сплошные «если бы», да «кабы». Если бы мы с Наташкой отправились вовремя спать, Маринка одна бы на кухне не засиделась. Как следствие – Юлька, ожидая ее прибытия, не заснула бы. А кабы она не заснула, Данька, не дождавшийся ее в условленном месте, не полез бы будить девицу самым безопасным, как считал, путем – через окно вовсю храпевшей к тому времени Анны Петровны. Тем более, ранее им пользовался.