горла вырвались лишь приглушенные хрипы.
Стало страшно. Так страшно, что я просто зажмурилась.
— Ира, не плачь. Пожалуйста...
То, что он знал моё имя, напугало ещё больше, так что я закричала. Всё-таки я закричала...
А затем он схватил меня так крепко, что я уже не могла кричать.
А затем моя голова взорвалась.
Мир замер.
Постоял в неподвижности мгновение...
И снова продолжил свой путь.
А перед моими крепко зажмуренными глазами завертелся калейдоскоп событий и образов. Мама, папа, бабушка... Зеркало Судеб... Вигард. Амэн, его отец... Итан и Федя со сковородой. Родители и их личные войска...
Белоснежный волк и чьи-то надежные, крепкие объятия.
Чьи-то...
— Эйнар...
Я вспомнила. Вспомнила всё. Совсем всё.
— Да, лапушка, это я.
— Мне так страшно было... — я не хотела плакать, но слёзы капали сами. Слёзы радости, что всё наконец закончилось. Слёзы облегчения, что он успел и не дал мне уйти туда, откуда не возвращаются.
— Не бойся. Ничего больше не бойся. Всё будет хорошо.
— Я знаю... — говорить было ещё тяжело, но он слышал даже мой шепот. Он его чуял.
Выздоравливала я долго, почти месяц. Оказалось, что Яков действительно не просто душил, а выжигал мою магию и душу, но именно кольцо, подаренное Эйнаром, не позволило ему совершить злодеяние, а после так и вообще превратило в гиену. Кстати гиеной он прожил недолго — Эйнар его убил, но я даже и не подумала его упрекнуть. Таких нелюдей даже Лабиринту не исправить.
За месяц, пока я вынужденно находилась в постели, чересчур ослабнув от воздействия магии смерти, меня посетила наверное вся столица, точнее её нечеловеческая составляющая. Комната была сплошь заставлена цветами и подарками от благодарных горожан, которые знали, что на самом деле произошло той знаменательной ночью. В комнате постоянно находились домовушки, растущий не по дням, а по часам Сёмочка, Федя и минимум три Тени. Двери караулили бдительные черти, которых папа передал в моё подчинение насовсем, прислав длинное и проникновенное письмо, что "негоже царице без личного войска". В нём же посоветовал как можно быстрее выйти замуж и подарить им с мамой внуков, чтобы самой заняться детьми, а государственные дела переложить на супруга.
Да-да, меня всё-таки решили короновать.
Бывший царь Кощей выздоровел быстрее меня и одним теплым летним вечем пришел меня проведать, да поставить в известность, что на трон больше не вернется, потому что раз у одного злодея получилось его свергнуть, так значит не так он силен, как в годы молодые и пора уступать место тем, кому это по силам. Сам же он планировал переехать в дальнюю деревню, да заняться разведением голубей.
— Мне тоже это не по силам! — Я правда пыталась донести это до него, но на меня хитро посмотрели, затем кивнули в сторону Теней и многозначительно намекнули, что замужество не за горами, а там и кандидат другой появится.
Сговорились. Точно все сговорились!
А ещё я узнала, что на самом деле шеф вернул себе разум буквально за несколько часов до нашего прихода, но не знал, что делать дальше, потому что видел — в одиночку ему с Яковом не справиться. Как только его ранение затянулось, он снова ушел в Лабиринт, чтобы снять с себя не только женский облик, но и все остаточные эффекты от гипноза и приворота. Пробыл он там кстати довольно долго, вернувшись буквально на днях, но уже мужчиной.
Исхудавшим, осунувшимся, задумчивым и невероятно серьёзным.
В Лабиринт кстати пришлось отправить довольно многих — заколдованных котят, Даниила Андреевича, Акакия, Айрин и ещё с десяток крыс, которых выловили по дворцовым подвалом Тени, определив, что это слуги и стражники. На текущий момент вернулись все, кроме Айрин, Акакия и Виктора.
А ещё сегодня я наконец-то встала с кровати без посторонней помощи!3ec623
— Солнышко...
Царские покои проветривали ежедневно, но ничто не сравнится с настоящими солнечными лучами, пойманными в собственные ладошки на личном балконе.
— Ира! — Наверное на меня наябедничали Тени, потому что прошло всего три секунды, как в мою спальню ворвался кое-кто вредный и тут же подхватил меня на руки. — Тебе нельзя вставать!
— Можно, — я была с ним не согласна, причем категорически. — Если могу встать — значит можно. А если будешь запрещать — расстроюсь и обижусь! А мне нельзя расстраиваться! Так я буду дольше выздоравливать!
— Ладно-ладно, угомонись, — тут же пойдя на попятную, Эйнар всё равно не отпустил, вместо этого устроившись в балконном кресле со мной на руках. А затем очень серьезно спросил: — Правда уже лучше?
— Да, — улыбка сама собой легла на губы. — Правда. Марфа Васильна сказала, что теперь мне уже можно потихоньку ходить и побольше бывать на солнце. И знахарка час назад была, подтвердила. Слабость ещё есть небольшая, но я ведь не буду в крайности кидаться, так что всё нормально. Как у вас дела?
— Нормально, — неопределенно пожав плечами, жених неожиданно сморщил нос. — Бюро "МагДел" надо заново укомплектовывать, только... Пока справляемся, но Мила увольняется, а вдвоём Самуил с Алефом точно не справятся.
— Увольняется? — я подозревала об истинных причинах увольнения и поэтому новость оказалась действительно грустной. — Она уверена, что у неё нет шансов?
— Ты о чём?
— О ней и шефе.
— О? — удивление Эйнара было таким искренним, что я поняла, что сболтнула лишнего.
Упс.
— Ты не знал?
— Нет. И зря, кстати. — Мужчина загадочно прищурился, а затем тихо-тихо признался: — Она ему тоже нравится, но он боится ей в этом признаться. Думает, что недостоин и прочая. Но я тебе ничего не говорил. Сделаю ему пару намеков, дальше сами справятся.
— Хорошо, — ответив так же тихо, поняла, что радость за друзей одна из самых светлых радостей. Но есть и такие, которые ещё светлее... — А можно я тебе тоже признаюсь?
— В чём?
С момента, как он пас меня от смерти и вернул душу в тело, прошел почти месяц, и он приходил ко мне каждый день, проводя рядом по нескольку часов, но я ещё ни разу не говорила ему самого главного. Ни разу.
— Я люблю тебя. Сильно-сильно. Ты самый хороший и надежный. А ещё ответственный и добрый. И честный... И самый-самый любимый!
— Я... — наверное, он растерялся, потому что в распахнутых глазах было невероятно много разнообразных эмоций — от шока до
