верить, что он погиб. Когда она думала о нём, то было ощущение, что он спит. Была у Ирэн такая особенность, когда она настраивалась на какого-то человека, даже, если он находился далеко от неё, то она могла уловить его настроение.
Возможно, Ирэн выдумывала, ведь все мы что-то себе приписываем, какие-то примечательные способности, но, если мы верим, значит так оно и есть.
Оставшаяся дорога до Никольского прошла спокойно, без происшествий.
Дом. Когда Ирэн увидела из окна кареты, сквозь дождик, который моросил уже несколько дней, знакомые ворота, то на какое-то время даже тягостное ощущение от непонятного исчезновения Сергея отступило.
Ей казалось, что это лучшее место на земле, такой большой радостью переполнилась её душа.
На подъезде к поместью их встретил казачий разъезд, Ирэн попросила пока не сообщать, что она едет, сказала, что хочет устроить сюрприз. Казаки переглянулись, Ирэн не поняла смысла переглядываний, но на всякий случай спросила:
— Дома всё в порядке? Ничего не случилось?
Казак с офицерскими нашивками коротко хохотнул:
— Всё в порядке, не волнуйтесь, Ирэн Леонидовна, едьте, порадуетесь!
Ирэн подумала, что, конечно, она порадуется, но услышать это от казака было странно, будто бы в доме её ждало нечто такое, что она никак не ожидала там увидеть.
Глава 50
Второй казачий разъезд встретил Ирэн непосредственно при въезде на территорию поместья и сопроводил до самых ворот.
На воротах стояла охрана Никодима. Узнав Ирэн, ворота распахнули и Ирэн въехала во двор.
Время было обеденное, поэтому в доме вкусно пахло жареной картошкой и пирогами. Дворецкий с радостным выражением лица помог Ирэн скинуть тёплую накидку и на вопрос, где все, ответил:
— Они в малой столовой, барыня, о вас доложить?
— Ни в коем случае, сама доложусь, — сказала Ирэн и пошла по лестнице наверх в малую столовую залу.
Перед дверью в столовую залу стоял лакей, а Ирэн подумала:
— Ничего себе лакеев сколько в доме, неужели на каждой двери стоят?
Лакей распахнул перед ней двери, и она вошла.
Картина, которую она увидела, сразу прояснила Ирэн замечание от казака.
Посередине стола на правой стороне сидел какой-то помолодевший Леонид Александрович, рядом с ним, тоже помолодевшая, и не узнать, сидела Лидия Артамоновна.
Дети сидели на другой стороне стола и о чём-то шептались. Танюша, сидевшая на руках у Глаши тоже пыталась принять участие в перешёптываниях, но видно, что ей это не очень интересно, отчего она периодически начинала крутить головой, смотря по сторонам. И, естественно, она первой увидела маму и закричала, что есть сил:
— Мама! Мама! Мама велнулась!
В зале возникла тишина и сначала, будто бы не поверив, все посмотрели на Танюшу, а потом перевели глаза на то место, куда она показывала пальчиком.
Первыми «разморозились» мальчишки, братья рванули наперегонки, но Сашенька оказался быстрее!
Он ловко опередил своих «дядек» и прижался к маме. Вскоре подбежала Танюша, встали и подошли отец с Лидией Артамоновной.
Сашенька спросил:
— А где папа? Он писал, что привезёт тебя, что вы вместе приедете.
Ирэн еле-еле сдержалась, чтобы не расплакаться, а просто сказать, что папа приедет позже.
Все заметили, что что-то не так, сын даже сказал:
— Мама, не расстраивайся, если папа обещал, что приедет, значит он приедет, он всегда выполняет обещания.
Потом всё-таки были слёзы… слёзы радости и обнимания, и попытки сразу обо всём расспросить. Так продолжалось пока не пришла Пелагея и не сказала:
— Ой ты же мои божечки, как ты похудела, срочно, срочно за стол, отъедаться.
Ирэн и не стала отказываться, она была голодная, а еда дома в два раза вкуснее.
Насытившись, ещё долго сидели за столом. Ирэн рассказывала, что им удалось сделать, только пока не стала рассказывать про гарем и про приключение на руднике огненных рубинов.
Танюша, как влезла на ручки, после того как мама покушала, так и сидела, прижавшись, Сашенька подвинул стул поближе, пристроил головку на плече у мамы. Братья устроились с другой стороны. А вот отец и Лидия Артамоновна продОлжили сидеть напротив.
Ирэн, глядя на то, как отец нежно положил свою ладонь на ладонь Лидии Артамоновны, поняла:
— Так вот какой сюрприз должен был меня порадовать! Ну, Лидия Артамоновна, ну, казачка, молодец!
Ближе к вечеру Ирэн попросила растопить ей баньку. Лидия Артамоновна её поддержала.
В баньке Лидия Артамоновна рассказала Ирэн, что они с Леонидом Александровичем ждали только её, чтобы сыграть скромную семейную свадьбу.
— Ты, не волнуйся, Ирэн, дело я не заброшу. Строится и твоя мыловаренная фабрика и бумажная. На этой неделе установим оборудование на бумажную фабрику, и будем запускать, а мыловаренная ещё достраивается, но тоже через пару недель закончим.
Ирэн рассказала казачке о ситуации с Виленским.
— Правильно, что до дождей уехали, так бы ты до зимы оттуда не выехала, — сказала Лидия Артамоновна, когда они уже сидели распаренные и пили травяной чай.
— А как у тебя с личной жизнью? — вдруг спросила помещица Краснова.
Ирэн грустно улыбнулась:
— Пока никак, хотя в любви мне признался Яша Морозов, но…
Ирэн сделала паузу, а Краснова нетерпеливо переспросила: — И чего?
— Соперница у меня есть, — ответила Ирэн
Краснова тут же протянула:
— Кто она? Сейчас мы с ней быстро разберёмся
— Стоглавая империя, — ответила Ирэн, — Отечество наше
Краснова сникла, будто бы вспомнив что-то своё и тихо проговорила:
— Да, с этой соперницей нам даже двоим не справится, нет ей равных. Она же и у меня мужа забрала.
Ирэн улыбнулась:
— Вот такая у меня личная жизнь, вроде бы вокруг мужчин много, а один воюет, другой молод, третий, похоже уже устал меня ждать, а четвёртый…
Ты знаешь, Лидия, — вдруг даже сама о себя не ожидая, что скажет это, проговорила Ирэн, — я чувствую, что Серёжа жив и я попросила у бога, чтобы он выжил и вернулся ко мне… к нам.
— А вдруг он не выжил? — нахмурившись спросила Краснова, — так и прождёшь всю жизнь?
— Не знаю, — ответила Ирэн.
* * *
Прошло уже четыре месяца, как Ирэн вернулась домой. Все готовились к празднованию Рождества.
За это время многое было сделано.
Выдали замуж Анну Строганову. Венчались они с Путеевым всё-таки в столице, в Елоховской. Ирэн не успела достроить свой храм. Много времени ушло на витражи, а Анне уже было невтерпёж. Но договорились, что крестить первенца приедут в
