поэтому расстроил тогда мне планы на трудоустройство?
— Да. Нечего общаться каждый день, да еще без моего присмотра, с разными мужиками.
— Ненормальный! Да так нигде работать не смогу.
— Вот и не надо. Станешь растить наших детей.
— Ого! Их уже несколько?
— Разве, мы не обсуждали эту тему? Я же вполне серьезно тогда говорил, что хочу не менее двоих сыновей.
— Это когда мы спорили про то, что я пожелала иметь дочь?
— С дочерью детей должно быть не менее троих.
— Сдаюсь. У тебя сегодня такое настроение, что тебе слово, ты в ответ выдашь три. Вот ведь, послал бог мужа. Характер несносный. Грубиян. Ревнивец.
— Точно. Не повезло тебе со мной. Причем, на всю жизнь.
— Намекаешь, что развод мне не светит, ни при каких обстоятельствах?
— Даже и не думай про него. Для этого я, что ли, столько за тебя боролся?
— И в чем, собственно, была эта борьба? Что с Глебом нас развел?
— Он тебе не подходил. Вот я и вмешался.
— Значит, не споришь, что приложил руку к нашему расставанию?
— Стоит ли говорить на эту тему в такой день, детка?
— Почему нет? Выясним сейчас и совсем забудем те события.
— Если только так. Даешь слово, что тут же выкинешь из головы мое признание?
— Говори, — сказать это старалась без эмоций, но в груди что-то сжалось.
К тому моменту мы уже оказались в квартире и прошли в гостиную.
— Я знал о тебе кое-что еще до своего приезда в ваш город. Да. Не удивляйся. Мне некоторые вещи рассказывал сам Соломатин, а еще он как-то показывал ваши общие фотографии. Я уже тогда обратил на тебя свое внимание.
— Да ты, просто, стратег! Загодя разработал план, как нас развести в стороны?
— Нет. Посмотрел на фото, решил, что эта женщина мне нравится, а потом забыл.
— Вот оно, как?
— Да. Так и было. А потом Глеб стал звонить чаще. Обратился с просьбой, помочь ему встретиться с Хабаровым. Не думай, я тогда еще ничего не замышлял. История закрутилась гораздо позже. И даже не тогда, когда в телефонных разговорах у твоего тогдашнего парня стали проскакивать нелестные отзывы про тебя.
— И я должна тебе верить? — горько поджала я губы.
— Говорил же, что этот разговор не ко времени.
— Ладно-ладно, я в порядке. Продолжай.
— Ваш разрыв был неизбежным, даже если бы я не оказался рядом. Так понял, что Глеб начал тяготиться твоим обществом. Он высказывался на эту тему вполне определенно.
— Вот, трепло!
— А когда я приехал, и он нас познакомил, то подумал про него, что он был полным дураком, отказываться от такой женщины. Вот тогда и решил попробовать самому закрутить с тобой роман.
— Я так и поняла, что нацелился на курортное развлечение!
— Нет, не так. Ты все неверно поняла. Меня сильно к тебе тянуло.
— Тянуло! — вяло так передразнила его, а потом взялась пальцами за виски. — Что-то я устала. Может, прилечь?
— Как скажешь. Пойдем, помогу тебе раздеться. Отдохнешь немного, а вечером станем праздновать свадьбу.
— Это как? А я думала, что это все, что праздник закончился.
— У нас заказан столик в ресторане. Подъедет моя мать и ее муж. То есть, отец. Тот человек, который меня вырастил, имею в виду. Не пугайся. Они хорошие люди и заочно с тобой уже знакомы. Не думала же ты, что никогда не покажу свою жену родителям? Вот и увидитесь. А сейчас немного поспи.
Он уложил меня в постель и прикрыл дверь, выходя из комнаты. Оставшись в одиночестве, уставилась в потолок и долго раздумывала обо всем, что со мной за последнее время произошло. Получались очень тревожные мысли. И как иначе, если в некоторых происшествиях еще только предстояло полностью разобраться. И по правде сказать, вопросов по-прежнему оставалось больше, чем ответов. От этого, наверное, мне не засыпалось. Я ворочалась с боку на бок, вздыхала и никак не могла расслабиться. И не знала, сколько времени пребывала в таком состоянии, но, в конце концов, решила подняться и пройти на кухню, чтобы выпить воды.
Голоса в кабинете услышала, когда уже начала возвращаться в спальню. Один из них точно принадлежал Дмитрию, второй тоже показался знакомым, хотя звучал много глуше, и я ни в чем не была уверена. Но интерес к его обладателю он у меня проявил. Вот поэтому и встала на цыпочки, чтобы бесшумно прокрасться поближе к неплотно прикрытой двери. В щелку же решила подсмотреть, кто там к нам пришел. Но до нее оставалось еще несколько метров, когда во мне уже укоренилась догадка, что увидеть должна была сейчас никого иного, а Селиверстова, собственной персоной.
— Вот вам и сюрприз на свадьбу! — глаза мои загорелись, но я себя приструнила и велела не спешить врываться к тем двоим в комнату, а немного послушать, о чем говорили.
— Теперь-то ты меня должен понять, сын?! — обращался к Дмитрию Леонид Павлович. — До этого мои слова с разъяснениями той старой ситуации, что возникла с твоей матерью, тебя нисколько не трогали. Я всегда любил ее больше, чем себя самого. А виноват был только в том, что не настоял на своем, что позволил ей поступить по-своему. Теперь, когда ты сам угодил в подобную передрягу, ты уже не сможешь отмахнуться от моих оправданий. Это же женщины! У них все не так, как у нас, у мужиков. А еще, если ты ее любишь!.. Да они начинают крутить нами по своему усмотрению и ставить все с ног на голову. Скажешь, нет? Твоя не пыталась сделать что-то подобное? Только пойди у них на поводу, и это может завести неизвестно, куда.
— Ты-то здесь, каким боком? Твоя история и моя, они разные. Это твоя женщина ушла к другому мужчине с твоим ребенком.
— К сожалению. Но я-то не знал ничего про ее беременность. Она скрыла ее от меня! Сколько еще все это повторять, сын?
— Может, не доверяла тебе, поэтому?
— А твоя? Скажешь, сразу к
