её чем-нибудь.
Отец с детьми вышел, а Вика сняла со стены картину и открыла сейф. Это был небольшой металлический ящик, который вмонтировали в стену, с кодовым замком. Сейфом не пользовались годами. Илья там ничего не хранил и сделал его специально под драгоценности жены. Их набралось больше двух десятков: кольца, браслеты, серьги так и лежали в футлярах. Но кольца подаренного ей на тридцатипятилетие не было. Мало того, теперь здесь лежали деньги в долларах, какие-то бумаги и флешка. Пока загружался компьютер, Вика просмотрела бумаги. Это были расписки Олега на получение наличных денег, и расписка продавца на сумму залога в договоре купли-продажи квартиры на имя Марины Ковалёвой. Она оставила деньги на месте, понимая, что предназначались они на покупку квартиры, сменила шифр и закрыла сейф. На флешке был компромат на Олега и незнакомых ей людей, и копии каких-то бумаг. Положив бумаги и флешку в тумбочку, Вика направилась в душ. «Значит, если бы ни трагедия, меня в очередной раз ждал обман. А ведь я тебе поверила, Илья. Как же ты мог говорить мне одно, а делать тайком другое? Зачем? Не войди я в палату и не заговори с ней, так и страдала бы об утрате, и не догадывалась, что ты преподнесёшь мне и без трагедии очередной сюрприз, – говорила она вслух, вернувшись в спальню и глядя на семейное фото в рамке, – Во мне теперь больше ненависти, чем горя. За что ты так со мной? Это то, что я знаю, но многого я могу и не знать». Больше всего хотелось забыться крепким сном надолго, чтобы пережить это время. Вика вышла в кухню и пила чай, не чувствуя его вкуса, когда приехала Ирина.
– Ты как?
– Плохо. Ты знала, что у твоего брата возобновился роман?
– Клянусь, что не знала. Да и Олег молчал.
– Ты в курсе, что я свои драгоценности храню в сейфе и редко им пользуюсь. Когда сегодня увидела на её пальце кольцо, решила проверить всё ли на месте. Не уверена, что я помню всё за десять лет, но этого кольца в сейфе нет. Мало того, я нашла там бумаги Ильи, а он ничего подобного никогда там не хранил. Это уже не интрижка. Ты понимаешь, что дело намного серьёзнее? – Вика протянула ей бумаги и флешку.
– Я не знаю, что тебе сказать, – Ирина просмотрела бумаги. – Что на флешке?
– Этого я не знаю. Боялась ещё больше разочароваться. Ты могла это предположить? Господи, чего мне стоило простить его, забыть прошлое, а оно никуда не исчезло и оказывается настоящим.
– Вика, как бы больно не было – держись. Я очень переживаю за родителей, а приехала за вещами Ильи. Причина смерти не газ. Вскрытие показало, что у него оторвался тромб. Похороны в среду.
– Вещи в шкафу. Попроси маму, она подскажет что нужно, хотя, можешь забрать всё.
В траурный зал Виктория Петровская прошла вместе с сыном. Безжизненное лицо Ильи казалось чужим. Виктория заметила, как сразу постарел отец Ильи. Они положили цветы, постояли не больше минуты и вышли. Отец Вики увёз внука домой, а она поехала на кладбище. Речей не было, все спешили покинуть это место до дождя, который с минуты на минуту готов был пойти. Только Виктория стояла у свежего земляного холма, покрытого цветами. Глядя на фото бывшего мужа в траурной рамке и не обращая внимания на дождь, она спрашивала вслух:
– Ты мог предвидеть такой финал? Зачем ты вернулся к нам, если продолжал отношения с ней? У тебя хватило ума подарить ей моё кольцо, нашлись деньги на покупку квартиры. Как мне к тебе относиться? Как сказать детям, что их отец великий лжец, слову которому грош цена? Ты обещал и подарил мне новые крылья, и я почти научилась летать. Разве я могла предположить, что полёт окажется таким недолгим, и я рухну на землю, потеряв крылья из-за твоей лжи. Знаешь, что твориться в моей душе? Там не осталось ничего, кроме ненависти за твой цинизм. Ты предал меня во второй раз. А может он был не вторым и даже не третьим? За что ты так со мной? Твоя любовь – это обман. Любовь не разрушает то, что так дорого. Я надеялась, что твоё раскаяние искреннее, и отношения наши стали налаживаться, а ты это сделал ради своей карьеры. Это цинично и подло. Бог тебе судья. Держи ответ перед ним. Прощай. – Виктория брела медленно по аллее, сняв с головы траурный шарф и подставляя лицо под капли дождя. Выйдя за ворота, она подошла к своей машине и заметила выходившего из припаркованной рядом машины Виктора.
– Ты почему здесь?
– По кочану, – огрызнулся он. – Решила промокнуть до нитки и простыть? Садись в машину.
– В багажнике плед. Достань его, иначе я устрою всемирный потоп. – Она накинула на себя плед и только после этого села в машину, сняла туфли. – Дождь сейчас кончится. Ты знаешь, все мои неприятности заканчивались дождём. Ты можешь поверить в такое совпадение? – грустно спросила она.
– Не могу, сестрёнка. Дожди случаются гораздо чаще твоих неприятностей. Но соглашусь, что после дождя дышится легче в любое время года. Тебя куда везти домой или в кафе.
– Домой. А по дороге постарайся помолчать, я не готова к диалогу.
Виктор дождался, когда сестра выйдет из душа, и остался у них обедать.
– Что думаешь об отношениях с Назаровыми?
– Я о них не думаю. Захотят общаться, я возражать не буду, но сама помощи у них не попрошу. Я не особо сердита и на Ирину, а родители вообще не при чём. Завтра я буду дома, а в пятницу выйду на работу. Что говорят в клинике?
– Все по-разному трактуют телевизионные новости. В основном обвиняют Илью, но есть и те, кто оправдывает, ссылаясь на развод, а тебя жалеют.
– Вот этого я больше всего и не хочу.
– Чего не хочешь?
– Повышенного внимания к своей скромной персоне. Спасибо, что не бросил.
– Ты завтра поедешь к нему?
– Нет! Я с ним простилась и обещала не беспокоить.
– Вика, ты не обижайся на меня, но я не верю, что Илья не любил тебя, а играл какую-то свою игру. За полгода общения с ним, я был уверен в его искренности.
– Мне он тоже казался искренним, но я ошибалась. Проведя две ночи без сна, о многом передумала и пришла к выводу, что мы были абсолютно счастливы первые шесть-семь лет. Всё начало меняться, когда Серёже было года два, а Илье отец обещал
