охватившего Мирру, небо снова потемнело. Набежавший ветер зашелестел листьями.
26 глава
Перед ними предстала довольно широкая долина, по которой, широко разливаясь и перекатываясь через камни, шумела река. Лежащее как на ладони открытое пространство окружали высоченные деревья.
Мирра замерла, а перед ее глазами уже виделись орды разбойников, выбегающих из-за деревьев.
Небо тотчас потемнело, подул ветер, взволновавший и без того беспокойную на порогах реку. Закричали птицы, взлетевшие с деревьев.
— Что-то не так? — спросил Адрий, настороженно оглядываясь.
— Нервишки и воображение, — вздохнула Мирра, в который уже раз пытаясь взять себя в руки. — Дыши, Мирра, и представляй, как все прекрасно, — пробормотала она, закрывая глаза. — Пойдем.
Почти сразу вновь посветлело, но все же они переходили брод на полусогнутых ногам и на каждом шагу оглядывались. Но Мирра держала себя в руках и окружающий мир оставался тихим и безмятежным. Не было и подозрительных криков птиц.
Перейдя реку, они не торопились скрыться под сенью деревьев. Они предпочли пройти несколько километров по каменистому берегу. Порой приходилось заходить в воду. Не сговариваясь, они шли без остановки несколько часов. От реки отошли только когда увидели широкую хорошо натоптанную звериную тропу, углубились в лес и повернули практически в обратную сторону. И еще несколько часов шли, быстро и тихо. Иногда Мирра удивлялась, откуда только силы берутся. Адрия же больше волновал вопрос, почем ночь никак не наступает. И только когда они стали выбиваться из сил, и шаг значительно замедлился, стало стремительно темнеть. А потом даже луны скрылись за плотной пеленой облаков.
— Привал? — едва ли не впервые за несколько часов хрипло проговорил Адрий.
— Ага, — устало согласилась Мирра.
Костер разводить не стали, решив, что в таком случае стоило по пути таблички с приглашением развесить, а здесь, у костра песни петь во все горло. Да и сил не было. Остатки запеченной на предыдущей стоянке рыбы утолили голод, даже не смотря на то, что она оказалась чересчур соленой, а фрукты с диковинными вкусами дополнили трапезу. И сразу улеглись спать, разве что расстелив расстегнутый спальник. Но вскоре стало так холодно, что пришлось без стеснения упаковаться в него вдвоем. Стало теплее. Но на рассвете, когда стало еще холоднее, пришлось вставать и разводить костер, чтобы согреться.
— Думаешь, это из-за меня? — спросила Мирра, одной рукой переворачивая рыбу, а другой отправляя в рот очередную ягодку. — Из-за меня так холодно? И что-то теплее не становится.
— Ты разве не заметила, что мы вчера, как перешли реку и удалились от нее, почти все время шли в гору?
— А, ну да.
— Та река, если мне не изменяет память, обегает широкой дугой горный хребет. И начало свое она берет где-то на его вершинах. А что за тем хребтом мне не известно, но люди там живут, из тех, кто пожелал уйти подальше от остальных. Но и там они во время… между Сфирьями, укрываются в приюте, за которым приглядывает одна из сестер первого.
— Опять ты про этого первого, — проворчала Мирра. — И что, мы туда пойдем?
— Ну особо без разницы, откуда начинать. Так ведь?
— Наверное, — вздохнула Мирра.
— К концу следующего дня, если поспешим, ну или если день будет такой же бесконечный, как вчерашний вечер, то наверняка еще до заката доберемся до перевала. А за ним нас ожидает еще более длинный пологий спуск. И это все, что я знаю.
— Ты тоже заметил, что вчера ночь никак не наступала?
— Думаю, все заметили, — со вздохом, проговорил Адрий. — Ладно, давай поедим и надо идти.
Пообедали они на ходу. Да и поужинали тоже. И благодарили свою предусмотрительность в том, что набили фруктами весь рюкзак. И весь день шли, а дорога уводила их все выше в горы, и становилось все холоднее.
Незадолго до заката, наученные горьким опытом, они отыскали ложбинку между деревьями, принесли туда побольше сухой листвы и хвои, прикрыли сверху ветками с листвой, создавая подобие шалаша. И как и накануне, забрались в спальный мешок вдвоем.
Правда теплее, чем накануне, не стало. Грела только мысль, что без этого было бы холоднее, чем накануне. А сейчас, в ночи, они не смели зажечь костер. Может быть утром, когда в промозглых сумерках, которые наверняка наполнятся туманом, дыма не будет видно.
Перед тем как заснуть, Мирра думала о том, что она дура, раз не догадалась купить палатку.
Ночь была темная. На небе не было ни единой луны. Все они сели следом за солнцем. И звезд не было видно за плотной пеленой облаков. Мирра погрузилась в сон без сновидений. Она уже и не помнила, когда в последний раз видела хоть что-то во сне. Но так она высыпалась куда лучше, чем со сновидениями, или быть может ей это только казалось.
Под утро стало так холодно, что Мирра даже проснулась от стука собственных зубов. И первое, что она почувствовала, это запах дыма и треск веток, которые пожирает огонь. Видимо Адрий, тоже замерзнув, выбрался из мешка и занялся костром. И видимо довольно давно. Мирра понимала, что у костра наверняка теплее, но выбираться из спальника совершенно не хотелось. Не хотелось даже шевелиться. Но когда появился аппетитный запах чего-то съестного, она не вытерпела и наконец собралась выбраться наружу, чтобы поскорее протянуть озябшие руки к костру, поворчать на Адрия, что разбудил ее и потребовать свой кусочек запеченного мяса. Еще надо обязательно спросить, как он изловчился поймать зверя.
Поворочавшись немного для порядка, Мирра решительно расстегнула мешок и села. При этом только ее голова показалась над ворохом ветвей. Да, с утра это безобразие никак не было похоже на шалаш.
Мирра думала, что еще только-только рассвет, и потому так холодно, но на деле оказалось, что рассвело уже давно. Яркое почти полуденное солнце светило прямо на нее, и на несколько мгновений она почти ослепла. Не помогло даже то, что она загородило лицо рукой.
Потребовалось несколько секунд, чтобы в разноцветной пелене, вставшей перед глазами, прорисовались силуэты деревьев и людей.
Больше одного человека.
Это не могло не насторожить и зрение резко обострилось, и среди нескольких человек Мирра сумела разглядеть Адрия, связанного по рукам и нога и с кляпом во рту.
Мирра не поднимаясь попятилась, но запуталась в ветках и упала, налетев на дерево, только на самом деле это было далеко не дерево. Ее тотчас подхватили под руки и выволокли из так уютно обустроенной для сна ямы.
— Фух, — над ухом послышался сиплый вздох, — вот дрянь! Никогда бы не подумал, что
