назавтра книги хватиться – наверное, пересдает осенью экзамен.
Нить жизни держат в руках богини судьбы.
Перо чайки на воде…
Он побрел к пансионату. Тропинка поднималась все выше, и уже были видны огни курортного поселка. Но что-то еще было в учебнике про самоорганизацию… или самореализацию… А способность клетки к делению зависит от степени ее самоорганизации! Ведь и в жизни человека все так – нет мертвого фатализма, есть шопенгауэровская свобода воли.
Но не во всем. Если человек сам оборвет свою нить – богини гневаются и посылают его душе страшные посмертные мучения.
Ежик попался на дороге: вполне живой и даже бодрый, он, по-ежиному вздыхая, переходил через тропинку.
Мучения? Но ведь Свистунов не верит ни в рай, ни в ад, ни в бессмертие души. Что – жизнь? Перо чайки на волне, блик луны, горсть песка… Силуэт чей-то промелькнул – высвеченный луной. И погас.
Но вот жил на свете такой Золотов, советский академик, умудрившийся в те годы написать учебник по телепатии. Он был уверен, что информация сохраняется и возможен телепатический контакт с давно ушедшими в иной мир. Объяснял такой контакт сохранением информации в общем биоинформационном пространстве. Был еще и Васильев… как его, вроде Леонид Леонидович, исследователь, умудрившийся в советские годы открыть в институте Бехтерева первую в стране лабораторию по исследованию паранормальных явлений.
Жена бы сказала: дурь.
Как я мог с ней прожить почти целую жизнь?!
Вспомнился разговор со знакомым, доцентом кафедры биологии: «Биологическая клетка должна делиться столько раз, сколько ей положено, – говорил тот убежденно, – если процесс резко оборван гибелью организма – ее деление будет продолжаться на квантовом уровне – уровне информации». Церковь права, доказывал он, нельзя отпевать того, кто сам прерывает свою жизнь – ведь он на квантовом уровне еще существует, посмертные муки можно объяснить незавершенностью информационно-биологической программы. А что, если в костях будут продолжаться какие-то клеточные процессы до полного окончания цикла деления? – спросил Свистунов. Ну, про кости – это уж слишком, возразил доцент, но нечто верное в твоем вопросе я чувствую! Насколько помнится, еще Винер писал, что даже наследственная информация передается некими информационными излучениями.
Неужели наследственная информация супруги: шопинг, допинг, маркетинг… Захотелось вернуться к воде – и уйти в ее глубину навечно.
Нить, проходящая через каждую твою клетку, Свистунов, не в твоих руках, сказал он себе мысленно, убыстряя шаги, и даже не в твоем сознании, конец ее держат богини судьбы, и все твои предки тоже держатся за нить, каждый в начале той части, которая предназначена лично ему, а вот второй конец… Да не волнуйтесь, парки, мойры, норны и уважаемая Мокошь, мысленно усмехнулся, споткнувшись о камешек, я не собираюсь сам нить обрывать, я все-таки настроен еще пожить… И сразу подумал, что, попади этот сюжетец в рассказ коммерческого писателя (шопинг, маркетинг), мерзавец бы обязательно – исключительно для остроты – ввел в текст его, Свистунова, случайную гибель, последовавшую за его же оптимистическим решением жить.
Вот так эти ловцы слов творят мир. Или разрушают. Слава богу, тех, кто умеет создавать живые мыслеформы, единицы, остальные – совсем не опасны.
Все обошлось.
Свистунов вернулся из Судака – и сразу развелся с женой.
Живые клетки нашего союза давно уже оттанцевали все, пошутил он. Лох, ответствовала она. И уехала в Германию к какому-то бывшему однокласснику, поселившему в Кёльне. А Свистунов вскоре встретил другую – когда-то мелькнувшую в метели его юности.
– …Перо чайки на воде, – пробормотал он, глядя в ее глаза.
– …Блик луны, – улыбнулась она.
И в этом удивительном ее угадывании продолжения его вечной мантры вдруг открылось для Свистунова самое главное совпадение его жизни…
– …Горсть песка, – шепотом отозвался он.
– Горсть песка, – повторила она.
