на путь благочестия.
– Что вы собираетесь делать, если мы найдем манускрипт?
– Продолжим просить индийское правительство вернуть его Италии, – сказал Мариконти. – По официальным каналам.
Фраза казалась заученной.
Персис боролась сама с собой, не зная, верить ему или нет.
– Поверьте, инспектор, мы только хотим точно знать, что манускрипт в безопасности, – мягко сказал Бельцони. – Он часть нашей истории. Для нас это очень важно.
Персис достала записную книжку, открыла на последней загадке Хили и положила на стол:
– Хили оставлял нам подсказки. Я думаю, он хочет, чтобы мы нашли манускрипт.
Они вчитались в загадку. Мариконти выпятил нижнюю губу, как верблюд:
– Ничего не понимаю.
– В этом весь смысл. Я думаю, он специально делал загадки сложными, чтобы не любой смог их разгадать.
– Вы смогли, – сказал Бельцони, глядя на нее с нескрываемым восхищением.
Персис покраснела:
– Я была не одна.
Мариконти разгневано хлопнул рукой по столу:
– Merda![45]
У стола материализовался слуга с конвертом на серебряном подносе:
– Мэм, вам принесли сообщение.
Персис встала, взяла конверт и открыла.
Это было сообщение из университета от Фрэнка Линдли.
Надо срочно поговорить. Встретимся в моем кабинете.
Персис взглянула на часы. Было ровно пять вечера.
41
Было ясно, что Фрэнк Линдли что-то нашел.
Он ходил взад-вперед по кабинету, и щеки у него подрагивали от возбуждения. Периодически он останавливался и бормотал:
– Это невероятно.
Персис ждала, пока он заговорит.
Наконец Линдли раскрыл лежащую на столе папку, достал стопку бумаг и протянул Персис:
– Ваш друг Джеймс Ингрэм.
Наверху лежал присланный по факсу армейский послужной список. В верхней части страницы красовался рейхсадлер – имперский орел нацистской Германии с раскинутыми в стороны крыльями и свастикой в когтях. Персис где-то читала, что этот символ – искаженная версия аквилы, знамени древнеримских легионеров.
Прямо под орлом были напечатаны слова: Personal Bericht.
Ниже – фотография Джеймса Ингрэма, глядящего прямо перед собой, в нацистской фуражке и форме. С темными волосами, а не светлыми, как помнила Персис. Под фотографией были указаны персональные данные: рост, возраст, адрес проживания и, как предположила Персис, подробный послужной список.
И еще имя.
Маттиас Брунер.
– Что здесь написано?
Текст был на немецком.
– Ингрэм однозначно был нацистом, но не просто нацистом. – Глаза у Линдли блестели. – Он служил в войсках СС и сделал себе имя в Украине после вторжения немцев в Советский Союз в 1941 году, когда принял командование одной из айнзацгрупп – гитлеровских эскадронов смерти. Их целью было искоренение евреев, польской интеллигенции и коммунистов на захваченных территориях по ходу продвижения немецких войск. Многие из них принимали участие в убийстве бессчетного числа евреев после операции «Барбаросса» – вторжения стран «оси» в Советский Союз. После войны нам удалось выследить большую часть командующих этих групп, но многие высокопоставленные офицеры ускользнули от правосудия. Одним из них был Брунер, он же Ингрэм.
Персис перелистнула страницу.
Дальше текст сопровождали шокирующие фотографии: трупы в ямах, трупы у стен, напротив которых, насколько можно было понять, стояла нацистская расстрельная команда.
– Группы вроде той, которой командовал Брунер, несут ответственность за массовые убийства, – продолжил Линдли. – Они часто использовали газовые фургоны, заталкивали туда евреев, увозили в лес, и к концу пути дело уже было сделано. Трупы просто выбрасывали наружу, а другие евреи должны были их закапывать.
Персис содрогнулась. Бесчеловечно. Преступления нацистского режима выходили за рамки любых представлений о зле.
Она вгляделась в фотографию Брунера. Подумать только, этот человек сидел всего в нескольких футах от нее! И пытался ее убить.
Она почувствовала злое удовлетворение.
Хорошо, что она его застрелила.
– Как он оказался в Индии?
– Вот здесь начинаются сложности. – Линдли перенес вес с носка на пятку и обратно. – Во второй половине войны Брунер служил в Абвере. Помните, я вам рассказывал?
Персис кивнула:
– Вы сказали, что это был главный орган нацистского шпионажа.
– Верно. Абвер вербовал членов СС, особенно с таким послужным списком, как у Брунера. Тех, кто выполнит любой приказ, каким бы ужасным он ни был. При последнем руководителе, Отто Скорцени, Абвер принимал участие в нескольких крайне рискованных операциях. Как я уже говорил, считается, что Скорцени руководил сетью под названием «Паук», помогающей нацистам бежать. И я думаю, что именно с ее помощью Брунер бежал от союзников под видом Джеймса Ингрэма. На той фотографии, которую вы мне прислали, он стоит рядом со Скорцени.
Линдли протянул Персис снимок из подкладки пиджака. Значит, она была права. Загадочный компаньон Ингрэма по рыбалке действительно был еще одним высокопоставленным нацистом.
– Но это не объясняет, что Ингрэм – или Брунер – делал в Индии и чем его интересовал манускрипт Данте.
– Брунера не допускали к верховному командованию. Это о многом говорит: чем больший ты социопат, тем скорее тебя продвигали по нацистской служебной лестнице. Зато он был идеальным подчиненным. Умный, способный, безжалостный. В конце концов он стал правой рукой Скорцени. Могу предположить, что здесь он по-прежнему выполнял приказы.
– Но кто их ему отдавал?
– Не знаю. Но если попробовать предположить… Скорцени и сам скрывается с тех пор, как в сорок восьмом ему удалось бежать. На вашей фотографии тот же год. Я думаю, это подтверждает, что Брунер и Скорцени поддерживали связь.
– Ему удалось бежать?
– Из лагеря для интернированных в Дармштадте, в Германии. После побега он скрывался на ферме в Баварии, но бежал и оттуда, когда узнал, что власти напали на его след. Позже его видели в Париже. Это было три месяца назад. Скользкий субъект. Не просто заурядный нацист.
– В каком смысле?
– Он харизматичен. Это солдат старой школы в отличие от большинства нацистских командиров, которые, по сути, были гражданскими, но почувствовали, куда ветер дует, и вскочили на подножку гитлеровской Национал-социалистической рабочей партии Германии. Скорцени когда-то был инженером-строителем. Он попытался вступить в люфтваффе, но при росте 6,4 фута его сочли слишком высоким. В конце концов он оказался в личной охране Гитлера, лейбштандарте СС «Адольф Гитлер». Потом он отличился во время вторжения в Советский Союз: он отвечал за военную технику в дивизии, целью которой был захват инфраструктуры коммунистов. Скорцени был награжден Железным крестом и переведен на службу в Берлин, где предложил несколько весьма незаурядных и изобретательных приемов ведения войны. В результате его рекомендовали на место руководителя школой СС, и там он готовил солдат к диверсионно-разведывательным операциям. – Линдли сделал паузу, достал из папки новую стопку бумаг и, перелистывая их, продолжил: – Скорцени и сам занимался тем, чему обучал. Он был не из тех, кому по
