class="p1">— Да выслушай ты меня!
Нервы сдали раньше. Сорвавшись на крик, я вырвалась из рук парня и одарила раздраженным взглядом, чем вогнала его в ступор. От его растерянного вида у меня сердце сжалось от боли.
— Прости, — прошептала я. — Я не могу уйти от них не потому, что не хочу, а потому что не могу. Дело даже не в том, что Даби стал моим… что я стала его цербером. Тогда… в ту ночь, когда я смогла сбежать и увидела вас, у меня был шанс, но не сейчас. Моя сестра сказала, что, если по-хорошему я не соглашусь сотрудничать, что не соглашусь вернуться в семью и следовать ее законам, я пожалею. Ну, я пожалела. Теперь, если я рискну сбежать, по-настоящему сбежать, она… не пожалеет меня.
— Я не понимаю. Причем тут твоя сестра? Как она может на тебя влиять? Если ты боишься за нашу безопасность, не стоит.
— Я знаю, что вы сильные, Шото, что вы с отцом можете защитить Фуюми и Нацуо… И себя. Да и меня, но… Это причуда сестры. В общем, я не смогу толком объяснить, проще показать, о чем я говорю. — Развернувшись к парню спиной и скинув с плеч плащ, я убрала с шеи пряди волос и сказала: — На спине.
Пара секунд прошла в напряженном молчании, я думала, парень не притронется ко мне, пока я толком не объяснюсь. Но почувствовав прикосновение его пальцев, я едва удержалась, чтобы не вздрогнуть, а от звука расстегивающейся змейки у меня все сжалось внутри.
Холодный ветер лизнул открывшуюся часть спины. Обрывистый вздох Шото и дрогнувшие в унисон руки подсказали, что он увидел выжженый на коже с вкраплением чернил иероглиф.
— Основная причуда клана Юмемия — воспламенение словом. Все, что напишет владелец причуды на предмете, произойдет с ним в реальности по его желанию. Также это произойдет с предметом, если владелец причуды прикоснется к нему. Отличие лишь в том, что первый способ не требует прямого физического контакта. Причуда, как ты понял по названию, связана с огнем, и направлена исключительно на свойства и явления с огненной стихией.
— Но как?.. Ты ведь ее сестра, как она могла?..
— Иероглиф, который она выжгла и закрепила чернилами на моей спине, означает взрыв, — закинув руки за спину, чтобы застегнуть молнию, пусть и не очень грациозно, я вновь накинула плащ. Поежилась от холода, а также от неприятных воспоминаний. Но обернуться к Шото не смогла себя заставить. — Даби надо мной не властен, я лишь не могу причинить ему вред, ну и инстинкт будет орать постоянно защищать его. С этим еще можно справиться, хоть и долгая разлука с хозяином невероятно ослабит меня. Но если я сбегу, и сестра узнает об этом, а она узнает, она меня подорвет. Я не умру, взрыв будет несильный, но его хватит, чтобы сделать меня инвалидом до конца своих дней.
— Это жестоко. Нет, Наги, такое не может быть.
— Шото, не говори того, что не знаешь, — с силой сжав свои плечи, я постаралась успокоиться, но, похоже, успокоиться требовалось не мне, а парню.
— Ты сама говорила, что она пыталась о тебе заботиться, присматривать за тобой, оберегать от этого Даби. В семье может твориться ужас, но… не до такого…
— Не до такого?! А до какого?! — сорвавшись на крик, я поспешно зашипела, заставляя себя успокоиться. — Вспомни, из какой я семьи, Шото. Я из семьи якудза, из семьи мафиози, где меня изначально подготавливали к роли обменной монеты. Теперь я это понимаю как никогда раньше.
— Но должен же быть способ спасти тебя, — болезненно скривился парень. — Пока есть время, пойдем к отцу, мы сможем что-нибудь придумать, мы…
— Думаешь, я не думала об этом?! — обернувшись, я схватила парня за левую руку, чем не столько удивила, сколько испугала его. — Вот он, способ! Единственный способ спасти меня — это сжечь. Сможешь это сделать сейчас? А? Вот прямо сейчас, без раздумий? Или дать тебе час подумать? — отпустив, если не отшвырнув руку Шото, я с раздражением оскалилась и отвернулась, пытаясь удержать подступающие к глазам слезы. — Если мы куда-то поедем, они узнают, если даже попытаетесь выжечь локально эти иероглифы, не получится, останутся чернила, да я не уверена, что это только ожоги. А… остается только одно — сжечь меня, а сжечь человека, не убив его, очень сложно… вот ты сможешь слушать мои крики? Сможешь не остановиться? Сможешь игнорировать мои мольбы, потому что это невероятно больно… это…
Последние слова пришлось силой выдавливать из горла, мне казалось, я упаду и разрыдаюсь. Но удержаться на ногах помог Шото, заключив меня в объятия, прижав к себе так крепко, что стало трудно дышать. Но я была не прочь задохнуться. Чувствовать его теплую ладонь на спине, а другую — мягко придерживающую голову.
— Я не хочу возвращаться, Шото… — уткнувшись лбом в его плечо, надрывисто вздохнула я, ощущая, как на пиджак его униформы скатываются по моим щекам слезы. — Я не хочу становиться убийцей… я и не хотела убивать тех полицейских, уж тем более у вас на глазах.
— Ты убила?.. Разве не Даби?
— Нет, — обхватив парня и сжав в кулаках ткань его пиджака, я боялась отпустить его, боялась, что он оттолкнет меня, узнав правду. Но я обязана сказать, обязана… оправдаться. — Аямэ просила у Все-за-Одного помощь, но я думала, что это деньги или люди… но он дал ей причуду. Контроль разума при физическом контакте. Контроль словом… Я боюсь сбегать не только потому, что она может подорвать меня. Она копалась в моей голове, Шото, она пыталась заставить меня забыть тебя, забыть эмоции и чувства.
— Разве такое возможно?
— Возможно, эта причуда и не так сильна, как может казаться, потому что эффект ее пропадает. Но… Я просто хочу сказать, что… чтобы я ни сделала, я не хотела этого. Мне хотелось стать героем, а не убийцей.
— Ты герой, слышишь? — чуть отпрянув, Шото накрыл ладонью мою щеку и заставил обернуться к нему. Посмотреть на него без боли оказалось невероятно трудно, как и увидеть пугающую решимость в его глазах. — Для меня ты всегда будешь героем. Что бы кто о тебе не говорил, Наги, ты… ты всегда была рядом, ты сделала мое детство не таким мрачным, ты всегда пыталась защищать людей. Ты ни в коем случае не плохой человек, иначе бы ты ни пошла по пути героя. И я помогу тебе вернуться на этот путь, что бы ни пришлось сделать.
— Жаль, что варианта тут только
