меня донесся его торжественный баритон:
– Важность сегодняшнего дня в настоящей истории Тсарниан трудно переоценить. Клан Основателей собрал вас здесь для того, чтобы приветствовать вновь вернувшихся столь долго отсутствовавших достойных членов нашего общества, и сообщить благую весть об окончательной победе над злополучным вирусом, что доставил нам достаточное количество бед.
Ответом на эти слова был восторженный гул и громовой шум сотен ладоней, разразившихся рукоплесканиями. Едва шум стих, родитель продолжил:
– Но это не все причины для радости на сегодняшний день.
Я задержала дыхание и зажмурилась. Слова отца доносились до моего слуха, словно сквозь вату, но я сделала нечеловеческое усилие, распрямила спину, и изобразила милую поулулыбку на разгоряченном лице.
– Я безумно счастлив представить всем вам свою единственную дочь, Виринею Алексиану Хоррсге!
Зеркальные створки разъехались, и я величественно шагнула вперед, с высоко поднятым подбородком и благожелательной улыбкой на лице.
Благополучно прошествовав положенное расстояние, я заняла свое место рядом с отцом и бабушкой, по левую сторону от него, и присела в легком реверансе, приветствуя окружающих. Оставалось надеяться, что у меня вышло достойно, и окружающие не списали мой благородный жест на внезапный приступ радикулита. Воистину, кульминация удалась. Я встала и оглядела толпу многочисленных зрителей, с удовольствием отметив искреннее изумление, восхищение, трепет на заворожено разглядывающих меня лицах. Затем раздался хлопок. Чуть в отдалении от общей массы людей стоял высокий черноволосый мужчина в серебристом костюме и хлопал в ладоши, не сводя с меня внимательного взгляда. Кто-то за моей спиной подхватил аплодисменты. Я догадалась, что все те же знакомые мне лица, а за ними и весь зал подхватил их робкое начинание. От шума оваций заболели уши. Мне хотелось одновременно зажимать их ладонями и смеяться. Бабушка приобняла меня за талию, и тепло прошептала на ухо едва различимое: – Добро пожаловать домой!
Я улыбалась и вежливо кивала всем, подходившим поприветствовать меня лично. Похоже, все присутствующие возжелали разглядеть новоявленную дочь правителя поближе, и под этим благовидным предлогом подходили представиться и поцеловать мне руку, или присесть в реверансе. Вереница лиц сопровождалась негромкими комментариями бабушки насчет каждого вновь подошедшего, его имя, титул и род занятости. Удивительно, судя по описанию, едва ли не каждый член высшего общества был занят и весьма успешно на разнообразных должностях. Тут были директора фабрик, ученые, доктора, военные, учителя и даже исследователи подземных недр. Очевидно, тунеядство на Тсарниан не жаловали, и это было крайне похвально.
В последнюю очередь передо мной оказался недавний зачинщик внеплановой овации по поводу моей скромной персоны. Статный мужчина остановился напротив и традиционно склонил голову, прикрыв внушительным кулаком родовой герб на груди. Чуть позже я разглядела вышитую на нем оскаленную морду неясной этимологии на фоне смутно знакомых стрел и языков пламени. Нестандартно более светлый цвет бровей и глаз мужчины в сочетании с черного цвета волосами на голове наводил на мысли о ненатуральном происхождении оттенка последних. Вот же вопрос, что он всетаки красил, брови, волосы либо это такая местная порода мужчин: тсарнианский облезлый?
– Рад приветствовать ллоррие Хорсге, – донеслось до меня сверху вежливо-проникновенное.
Хм, судя по всему, симпатичных тогда выслали не всех. Этому как-то удалось отвертеться от ссылки. Такого рода типы хоть и категорически не в моем вкусе, но этот уж точно обращал на себя внимание. Его лицо не было красивым в традиционном понимании этого слова. Слишком грубые черты, глубоко посаженные глаза под нависшими бровями, тонкие губы и крупный нос. Но от всей его фигуры веяло такой непоколебимой уверенностью и харизмой, что невольно заставляло считаться с этим неординарным мужчиной, проявляя как минимум уважение и как максимум раболепие.
– Лоррх Вестиан Хоррсге, советник и правая рука вашего отца, а также его двоюродный брат.
Мм…дядюшка, как мило. Однако, если данный индивид и состоял в родстве с моим отцом, внешне это абсолютно никак не проявлялось. Отсутствие малейшей капли сходства между ними заставляло задуматься о правдивости бабушкиных слов.
Тот аккуратно прикоснулся тонкими губами к вежливо подставленной тыльной стороне моей ладони, секунду помедлил, и нехотя отпустил, одарив напоследок проницательным взглядом умных глаз. Что-то мне подсказывало, возможно, в очередной раз очнулась от спячки моя ленивая интуиция, что от этого типа стоило держаться как можно дальше. В кои-то веки я была с ней солидарна, настороженно провожая взглядом его по-медвежьи опасную фигуру, плотно затянутую в серебристый пиджак.
– А где же его жена? – Шепотом полюбопытствовала я.
– О, не спрашивай, – бабушка возвела глаза к потолку, – это самая странная пара на всем острове! Еще никто ни разу не видел их не ругающимися. Причем это не помешало им родить четверых сыновей.
Я захихикала про себя, предаваясь неподобающим визуализациям.
Похоже, поток любопытствующих на сегодня иссяк, и я посмотрела на бабушку. Та ободряюще улыбнулась и огорошила со свойственной ей бесшабашностью:
– А сейчас будут танцы!
Я открыла было рот, но та не дала мне высказать справедливое возмущение.
– Разумеется, ты всего лишь наблюдаешь.
Казалось, вздох моего облегчения никогда не закончится. Не для того я наряжалась и проводила колоссальную работу над своим самообладанием для подобной демонстрации собственной выдержки на виду у сотен людей, чтобы опозориться в один момент, просто выйдя потанцевать. Конечно, банально подрыгаться под музыку, как это было принято у нас, я могла. Пришлось заставить себя подавить ехидную усмешку, стоило только представить подобное зрелище посреди вальяжно кружащихся чопорных пар.
Словно повинуясь незримому сигналу, толпа синхронно отхлынула, освободив центральное пространство нарядного зала, обнажив натертый до блеска узорчатый пол. Одновременно из ниоткуда раздались первые робкие звуки приятной мелодии, отразившись эхом от потолка, что сделало их звучание торжественным и грандиозным. Будто подчиняясь волшебному повелению невидимых колокольчиков, бесформенная толпа преобразилась, застыв стройными рядами в шахматном порядке. Музыка полилась, заставляя меня улыбаться от невероятного зрелища десятка синхронно закружившихся пестрых пар. Платья, струящиеся в движении ткани, горделивые осанки, плывущие в такт мелодии стройные силуэты, блестящие заколки, перья, веера, шлейфы, разномастные локоны - все слилось в единый правильный узор священного действа. С расширенными от восхищения глазами я наблюдала подобное впервые, и ничуть не жалела, чуть приоткрыв рот и абсолютно этого не замечая.
Бабуля насмешливо дотронулась обтянутым тонкой тканью пальцем до моего подбородка, заставляя мое дикое величество вспомнить о правилах приличия и подобрать челюсть. Отец, в чьих глазах тоже искрился едва сдерживаемый по этому поводу смех, вежливо поклонился, приглашая бабушку, она приняла его руку, и новая пара гармонично вписалась в поток, выделяясь лишь
