снова.
— Она взяла отдельную машину?
— Я думала, она была с тобой? — черт.
Мой желудок бурлит.
— Ты не собиралась с ней?
— Нет, она написала мне…
— Дай мне свой телефон, — рычу я и оттаскиваю ее за руку в сторону от толпы, собравшейся у входа в ожидании большого разоблачения. Не спрашивая, она открывает диалог с Харлоу и протягивает мне свой телефон.
— Что происходит, Кэш? Ты меня пугаешь, и я не знаю, то ли это ты просто типичная сумасшедшая задница, то ли что-то правда не так.
Извини. Не могу приехать.
Я перечитывал сообщение от Харлоу снова и снова. Она не отправляла его. Эта девушка не только никогда в жизни не писала смс, она никогда бы не отменила планы в последнюю минуту с полупустым извинением и без объяснений.
— Что-то не так. Действительно, блять, что-то не так, — в груди такое чувство, будто на меня наступил чертов слон. Я едва слышу, как мой организатор мероприятия произносит вступительное слово из-за гула в голове.
— И добро пожаловать в «Лисье логово»! — говорит Мелисса, взмахнув руками, и люди возбужденно хлопают.
Аплодисменты стихают, чем выше поднимается занавес, пока резко не затихают, когда открывается полная сцена.
Огонь проносится сквозь меня, когда я вижу кровавые буквы, написанные на окнах:
Убийца был здесь.
Люди задыхаются, поворачивают головы. Буквы еще влажные, и по вязкости я могу сказать, что это настоящая кровь, а не краска. Локлан и Роан подбегают ко мне, спрашивая, что делать. Раздаются вспышки, пресса голодно делает фотографии, как гребаные стервятники.
— Уберите этих людей отсюда, — рявкаю я на них. Замечаю Финна и сую ему в руку телефон Стеллы. — Узнай, откуда было отправлено это сообщение, и едь в мою квартиру. Жди там вестей.
Мы с Романом встречаемся взглядами, и я киваю головой в сторону двери. Он занимает свое место рядом со мной, и мы работаем вместе, как хорошо смазанная машина. Синхронно достаем пистолеты и открываем двери.
То, что встречает нас внутри, еще хуже. Старинное зеркало, которое мы только что кропотливо отреставрировали, снова разбито. Я даже не знаю, сколько галлонов крови разбрызгано по всем поверхностям. Белые скатерти залиты красным. Мы ступаем осторожно, чтобы не поскользнуться в лужах. Это кровавая баня в самом буквальном смысле.
— Что за черт… — бормочет Роман, и я впервые вижу, как он чем-то шокирован. Я видел его выходящим из перестрелок и горящих зданий с таким видом, будто он только что посетил занятие по йоге.
Слежу за его взглядом, и мое собственное потрясение увеличивается.
На барной стойке лежит свинья. Целая, блять, выпотрошенная свинья. Должно быть, это прямо с крюков из нашей мясной камеры, потому что я узнаю зеленый штамп скотобойни, у которой мы покупаем мясо. Роман прикрывает мне спину, непрерывно сканируя место, жутко тихое, если не считать гула людей, все еще находящихся на тротуаре и жаждущих взглянуть на новейшее место преступления Убийцы из Джун-Харбор.
Кожа свиньи бледно-серого цвета и кажется холодной на ощупь, ее рот застыл открытым. Из бока что-то торчит, и мой пульс учащается, когда я понимаю, что это рукоятка ножа. Для человека, который был свидетелем и совершал преступления гораздо более ужасные, мой желудок все еще вздрагивает, когда я вижу фотографию, прикрепленную лезвием к трупу свиньи.
Это та же самая фотография, которую Харлоу получила от убийцы, только теперь ее лицо выцарапано, а нож вонзился в тело. Я вдыхаю и выдыхаю горячий воздух через нос, пока вытаскиваю лезвие. Переворачиваю фотографию и вижу, что предыдущее сообщение зачеркнуто, а под ним напечатано новое.
Хрю, хрю. Найди своего поросенка.
И номер телефона.
Тут же набираю цифры. Ярость бурлит под кожей, мне становится жарко, все чешется, и я хочу, черт возьми, закричать. Особенно когда после двух гудков звонок переключается на голосовую почту. Мгновенно на мой телефон приходит новое сообщение.
Там указан адрес в складском районе на периметре города. И простая инструкция:
Приходи один.
— Повара были заперты на кухне, а я нашел за дверью вот это, — Роман протягивает черную коробку с несколькими антеннами.
— Глушилка, — я вгрызаюсь ногтями в руки, сжимая кулаки. — Мне нужно идти, но проверь записи с камер наблюдения, хотя я сомневаюсь, что там что-то будет. Этот ублюдок дотошный. Мне также нужны все фотографии от всех людей, которые были на том тротуаре. Может, кто-то что-то заснял на заднем плане.
— Договорились. Могу попросить Альфи сделать это. Пойду с тобой.
— Нет. Я должен один…
— Я не могу позволить тебе сделать это, Кэш, — глубокие карие глаза Романа встречаются с моими, пронизанными суровостью. Он настолько же верен, насколько упрям, и это невозможно не ценить.
— Отлично. Отгони мою машину, встретимся там, — он кивает, довольный, и выходит через парадную дверь в толпу людей.
Я пробираюсь назад, но у меня нет намерения ждать его.
***
Урчу «Харлеем», прежде чем заглушить двигатель. Осматриваю заброшенный участок, трава и сорняки прорастают сквозь трещины в старом цементе. Других машин нет, только фонарь на боку здания. Он тускло мерцает.
Убедившись, что здесь нет никого, кто ждал бы меня в засаде, я паркуюсь и иду внутрь здания. Это простая конструкция из листового металла с широкой откатной дверью, которая сейчас задраена. Фундамент — тот же устаревший бетон, что и на стоянке, и, кроме разбросанного мусора, во всем помещении есть только одна примечательная вещь.
Простой деревянный обеденный стул стоит рядом с походным фонарем, освещающим небольшой радиус сумрачно-оранжевым светом. В углах комнаты кромешная тьма, и у меня по спине ползет лед от осознания того, что здесь много слепых зон.
Мой телефон оповещает о новом сообщении.
Оружие на пол. Пристегни себя наручниками к стулу.
Я не роняю пистолет. Нет, крепче сжимаю.
— Я пришел сюда, но мне надоело выполнять приказы гребаного труса. Выходи и встреться со мной лицом к лицу, — они должны быть где-то близко, если не в самом здании. Достаточно близко, чтобы знать о моем прибытии, и не важно, подыграю я их игре или нет.
Приходит еще одно сообщение, и на этот раз просто аудиофайл. Сердце уходит в пятки, как только я нажимаю кнопку воспроизведения. Голос Харлоу захлебывается рыданиями, она умоляет кого-то. Раздается резкий звук шлепка, и я слышу ее крик, прежде чем аудиозапись заканчивается.
Скрежещу зубами, когда ее крики эхом отдаются у меня в голове. Я рычу, но кладу пистолет на цементный пол и иду к стулу. С каждым шагом моя кровь бурлит, как паровоз. На сиденье лежит набор наручников. Я просовываю руки через
