стала поездка на участок с домом. Оказалось, что во время моего отсутствия Лазарев возобновил ремонт. Внутренняя отделка была почти завершена и оставалось лишь завезти мебель, чтобы праздновать новоселье.
— Уснула? — шепнула я, заглядывая в колыбельку.
В ней наша дочь сладко сопела, с причмокиванием посасывая соску.
Муж кивнул и, поправив камеру видео-няни, за руку потянул меня к выходу из детской.
— Пойдем, пока снова не разбудили, — добродушно усмехнулся он.
Полчаса назад громкий плач стал реакцией на то, что я неожиданно сильно громыхнула доставаемым из духовки противнем, чуть было его не уронив.
Да, я училась готовить. Азы кулинарии давались мне нелегко и один раз я чуть-было не сожгла новую кухню, а может и весь дом, но я не считала это поводом сдаваться. И Дэн не ругал меня, а скорее поддерживал. Подсказывал и успокаивающе целовал мои пальцы, которые я то по неосторожности резала ножом, то обжигала или ударяла.
Я так и не вернулась в бюро, занявшись, сначала подготовкой к свадьбе, потом переездом, а в мае родилась Яна, и работа отошла для меня на самый последний план в списке приоритетов. И если во время беременности меня немного раздражала способность Аллочки целыми днями обсуждать подгузники, пеленки и погремушки, после родов все изменилось, и я с удовольствием погрузилась в материнство, активно участвуя в обсуждении всего вышеперечисленного.
На цыпочках спустилась за Дэном по лестнице на первый этаж, где теперь располагалась огромная кухня, гостиная и столовая с большим стеклянным камином. В последней возвышалась до самого потолка и сверкала разноцветными огоньками ёлка, украшенная красно-золотыми шарами.
Посчитав, что отсутствие гостей — не повод не накрывать праздничный стол для нас двоих, я хотела была продолжить кухонные хлопоты, но Дэн с улыбкой перехватил меня за талию.
— Уже пол двенадцатого, может ну его, этот ужин?
— Так положено же, — с сомнением пожала я плечами.
Лукавая улыбка Лазарева лучше любых слов сказала о том, что «положено» — явно не для него.
— Думаешь, старый год без этого не уйдет, а новый не начнется?
Когда он коснулся губами шеи, щекоча почти невидимой, но ощутимой щетиной, усмехнулась:
— У тебя есть другие предложения?
— Само собой, — ответил он и, обойдя меня, подошел к холодильнику, вытаскивая из него большую тарелку с уже помытой для праздничного стола клубникой и бутылку шампанского.
Пить я, кстати, тоже теперь научилась без приключений. Уверенность в том, что Дэн рядом и в случае чего убережет от любых проблем, позволяла иногда отпустить контроль над ситуацией.
И эти полчаса, оставшиеся до наступления нового года, мы провели в столовой, устроившись на пушистом ковре у горящего стеклянного камина.
— Какое желание загадаешь? — спросил Лазарев, на лице которого играли разноцветные блики от ёлочной гирлянды и оранжевые отсветы пламени.
А я ответила, откусывая от большой клубничной ягоды половинку.
— Об этом вообще-то не говорят, чтобы сбылось.
Хотя, положа руку на сердце, я понятия не имела, что загадать. Слишком многое сбылось в этом году. Такого, о чем я когда-то даже мечтать не смела. Зачем загадывать, если жизнь сама расставляет всё на свои места лучше, чем человек может вообразить? Возможно, для следующего года я что-нибудь придумаю, но пока внутри царило настолько яркое ощущение счастья и умиротворения, что придумать что-то, что могло бы его усовершенствовать, не получалось.
— А ты бы что загадал?
Муж отпил несколько глотков шампанского из своего бокала, погрузился в недолгие размышления, а потом произнес с загадочной улыбкой:
— Ты же сказала, не сбудется, так что оставлю это в секрете. Тем более, мое желание касается тебя и, если я произнесу его вслух, получится, что я на тебя давлю. Это будет неправильно.
Я тут же приподнялась на локте, вглядываясь в его лицо, ставшее вдруг задумчивым и серьезным. Его слова разбудили внутри непривычный азарт, и теперь я, во что бы то ни стало, должна была узнать его желание.
— Дэн, расскажи, ну пожалуйста.
— Нет, клубничка, даже не проси, — отмахнулся муж, но по лукавым огонькам в его глазах я понимала, что задача уговорить его вовсе не является непосильной.
Подвинулась к нему ближе и поцеловала. Легко, почти невесомо, чувствуя сладкий привкус шампанского и клубники на его губах.
— Может я просто неправильно прошу? — выдохнула я.
— Правильно, но, если ты продолжишь в том же духе, мы прозеваем полночь.
И судя по его ладони, собственнически переместившейся на мою талию, он был не прочь ее прозевать.
— Значит расскажи сейчас, чтобы не прозевали. А то наш новый год и без того слишком далек от канонического.
Взгляд Дэна стал темным и серьезным. И у меня закрались подозрения, что он специально меня заинтриговал, чтобы заставить выведать у него то, что он сказал бы мне и так.
В конце концов его умение манипулировать никуда не делось. Я научилась его разгадывать, но далеко не всегда. Чаще осознавала его уже свершившимся фактом, когда уже выполняла именно то, что было ему необходимо. Справедливости ради стоит сказать, что действовал Дэн в таких случаях исключительно в моих интересах и все возмущения на тему свободы воли в итоге казались бессмысленными и ненужными.
— Помнишь, ты говорила, что хочешь через пару месяцев вернуться к работе? — произнес он, пошевелив ногой, которую чуть было не цапнула за большой палец Контра, важно прошествовавшая мимо с таким надменным видом, словно это мы у нее живем, а не она у нас.
Кивнула, потому что, действительно пару дней назад упомянула в разговоре нечто подобное. Хотя не могла сказать, что мне очень хотелось бы снова бегать по судам и изоляторам. Но мама предлагала сидеть с Яночкой по будням, чтобы у меня появилось свободное время, и я пока не придумала, как мне это свободное время использовать.
Материнство и без того меня не обременяло, поскольку мама, скучающая на пенсии, и так забирала внучку в гости несколько раз в неделю. Но ведь если я буду иметь возможность вернуться к работе, я должна это сделать, так ведь? Честно говоря, я думала, что Дэна эта новость обрадует.
И я спросила:
— Ты не хочешь, чтобы я возвращалась в бюро?
Он вздохнул, переведя на елку задумчивый взгляд:
— Умом я понимаю, что то, что случилось с нами год назад вряд ли способно повториться, но все еще слишком боюсь потерять тебя.
Я старалась забыть о произошедшем, как о страшном сне, позволив Дэну самому заняться взысканием всех положенных мне компенсаций. Даже на суд по тому делу, где являлась потерпевшей, приходить не стала. Хотя нельзя было отрицать, что
