class="p1">– Послушай, ты даже скорую не вызвала Алексею, так и ушла? – спросила Татьяна, пропустив мимо ушей подколы Светки насчёт денег.
– Да. Он мне теперь вообще никто, если сдохнет – очень хорошо сделает. Но вдруг выживет? – Света опять начала возбуждаться и наливаться ненавистью к Алексею. – Если ещё будешь с ним общаться, передай, что я его ненавижу по-прежнему, его инфаркт, или что там он изобразил, ничего для меня не меняет! Замок в квартире я заменила, пусть не смеет туда лезть! Я собственник, это моя квартира. Может, продам её потом по доверенности, я договор с адвокатской конторой заключила, они в России представляют мои интересы. Так что передай этому гаду, пусть думает, как себя дальше вести. Можешь добавить, что он сволочь. Прощай!
И Света быстро ушла.
Татьяна не спеша пошла в сторону метро. Лето в разгаре, на бульваре под деревьями в тенёчке сидят аккуратные интеллигентные старушки, обитательницы центральных районов Петербурга.
Соломенная шляпка с лентой, подкрашенные узкие губы, на плечах кружевной или тонкий шерстяной палантин, и книга в руках – из года в год летний гардероб не меняется. Да ведь и тёплых дней, когда в городе можно выйти на улицу без пальто и зонтика и посидеть на скамеечке с книгой, в году наберётся от силы десяток. Вещи не успевают износиться, эти старушки вечны, как сам Петербург.
Зелень, которой в городе катастрофически мало, всё же немного скрывает облупившиеся фасады некогда роскошных зданий. Не так режут глаз уродливые железные двери, заменившие красивые резные створки, ещё недавно украшавшие парадные.
В советскую эпоху, до 1991 года, эти старинные деревянные двери просто время от времени красили густой масляной краской, слой за слоем, пока под этой многолетней толщей не пропадала вся резьба. Но всё же былая красота проглядывала, да и затейливые дверные ручки почти везде сохранялись. Теперь же эти некогда прекрасные двери, произведения искусства, выбрасываются на помойки.
Проходя мимо тёмной подворотни, дугой уходящей во внутренний двор, Татьяна в который раз полюбовалась старинной кованой решёткой ворот, тоже, правда, испорченной наслоениями чёрной жирной краски. Эти чугунные массивные ворота, похоже, пока ещё ждут своей очереди отправиться в металлолом. Тяжёлые очень, это их и спасает от алчных вандалов.
Перед воротами из тротуара торчал гранитный наклонный столбик, к которому двести лет назад привязывали лошадей. Из подворотни пахло сыростью и чем-то ещё – наверное, плесенью – тоже многовековой давности.
Вроде бы неприятные запахи, но Татьяна настолько любила свой родной город, что даже они были ей дороги. Всегда вспоминала свою давнюю институтскую подругу, которая говорила, что, когда она приезжает с севера на родину – в свой Петербург-Ленинград, то всегда специально идёт на Васильевский остров. Там можно найти самые старые и сырые дворы, где не только стены, но и воздух хранят материальные частицы прошедших веков.
На другой стороне старинной улицы на здании консульства Соединённых Штатов гордо развевался звёздно-полосатый флаг. «Вот уж точно, Америка-разлучница, пожевала Алёшку и выплюнула», – подумалось Татьяне.
Всё-таки ей было его жалко. Жив ли? Можно, конечно, забыть это всё как страшный сон и не думать обо всей этой истории. Женя давно на кладбище, ничего уже не изменить.
Справедливое возмездие? Светку уже не достать. Даже если наплевать на её угрозы, то доказать что-либо и добиться наказания невозможно. Никаких следов не осталось, кроме куска конкреция в полиэтиленовом пакете, который Татьяна спрятала у себя дома в платяном шкафу.
Алексей… Помимо воли всплыли в памяти их отдельские посиделки и болтовня в курилке, всяческие розыгрыши и выезды за город на «День здоровья». Да и начальником он был совсем неплохим, когда ещё работа нормальная в институте была. Все новые идеи и техника появлялись в их отделе в первую очередь, работать было интересно благодаря его изобретательности, энергии и пробивным способностям.
Он виноват, конечно. Не справился с собой, хотя Женьку тоже уж совсем невинной жертвой считать нельзя. Глупая девчонка, привыкла, что лёгкий флирт и даже случайный секс не имеют серьёзных последствий.
Выходит, красота действительно страшная сила, даже убийственная. Свела с ума по меньшей мере двух мужиков, подпортила жизнь Нельке и, как позже выяснилось, Нине.
Эта влюблённая в Алексея дурочка, Нина, всё гадала, почему той, теперь уже давней, весной их робкие попытки сближения вдруг прервались. Да он просто тогда на Женьку отвлёкся, она же, как яркая бабочка, к ним залетела и стала по комнатам порхать! Думала, со всеми можно, как с ровесниками-студентами, дурачиться и хохотать, а тут серьёзные страсти взыграли.
«Так, хватит осуждать несчастную девчонку, – остановила себя Татьяна, – она заплатила за всё своей жизнью, а все остальные участники событий, по крайней мере, живы. Главная виновница трагедии вообще в шоколаде, в Америку летит».
Может, судьба уже наказала Алексея? Жив ли он? Татьяна поняла, что покоя ей, дуре, не будет, пока она это не узнает. И она стала думать.
Придя домой, она перерыла старые записные книжки и нашла домашний телефон Алексея. Вопрос: знают ли его родители о разводе и о том, что сын, видимо, попал в больницу? Ведь Светка скорую не вызвала.
Но ведь люди-то вокруг были, наверное, не оставили человека валяться на тротуаре? Куда его могли отвезти? Надо попробовать позвонить родителям, только осторожно. Он ведь где-то ночевал три дня, наверное, в родительской квартире, раз Света в гостиницу уехала.
Татьяна села к телефону и набрала номер. Трубку сняли быстро, и обеспокоенный женский голос произнёс:
– Алло, алло, слушаю…
– Здравствуйте, а можно попросить Алексея? – спросила Татьяна. Как продолжать разговор, она решит в зависимости от ответа.
– А кто его спрашивает? Он здесь давно не живёт, – ответила женщина, судя по голосу – немолодая, наверное, мать.
– Это Татьяна, его бывшая сотрудница ещё по работе в НИИ, – начала объяснять и на ходу фантазировать Татьяна. – Я случайно узнала, что Алексей ненадолго прилетел из Америки, и хотела предложить ему организовать небольшую встречу со старыми друзьями, всем же интересно, как там, в Штатах…
– Танечка, так это вы! – ахнула женщина. – Я мама Алёши, он мне много про вас всех рассказывал, я всё помню! Как хорошо, что вы позвонили! У нас несчастье, Алёша приехал и попал в больницу с инфарктом. Сегодня его из реанимации перевели в общую палату, вроде откачали, но… Мне его состояние очень не нравится. Разговаривать не хочет, от еды отказывается, лежит и смотрит в потолок. Глаза пустые. Я вообще ничего не понимаю, что произошло? Несколько дней назад приехала Света, ну, его жена, помните её? – торопливо говорила
