и я имею в виду ничто, не подготовило бы меня к фотографии, которую я только что видела.
Ничего.
Поэтому, когда в поле зрения появляется черный "Мазерати", с которым я так хорошо знакома, стоящий на холостом ходу у обочины, я бегу за нему. Я бегу так чертовски быстро, что мои легкие горят, а слезы на глазах высыхают. Распахнув дверь, я забираюсь на пассажирское сиденье и смотрю на Джеймса с новообретённой яростью.
— Где она, черт возьми!
Пытка — это оружие, а не смертельный выстрел. Это искусство, и так случилось, что в этом я преуспел. Человеческое тело — расходный материал. Единственная цель для него — исцелить самого себя. Удивительно, если вы действительно подумаете об этом. Я нет. Во всяком случае, не часто. Но когда я вижу, как кто-то свисает со связанными руками, привязанный к потолку подвала, из его рта и носа тычет кровь, а его джинсы с пятнами мочи, пропитавшими ткань, это единственное, о чем я могу думать.
Зажав сигарету между губ, я пинаю мужчину подошвой своей тяжёлой ноги и хихикаю.
— Тебе чертовски повезло, что ты сегодня разозлил не меня.
Подвал опрятный, с отполированными стенами, горами бочонков и коробок с алкоголем и вином. Allure — это коктейль-бар в самом центре города, который привлекает мужчин и женщин с глубокими кошельками. Вот как WP MC все делает. Мы никогда не делаем очевидного выбора. Мы-волки, прячущиеся за тенями богатства. Мой телефон вибрирует у бедра, и я вытираю кровь с рук своей банданой — той самой, в которой я трахал Джейд прошлой ночью, — открываю его, вынимая сигарету изо рта и выпуская дым.
— Он готов для тебя. Узнал, что картель велел ему стрелять предупредительными выстрелами, и этот тупой ублюдок просто так случайно выпустил шальные пули.
— Уже в пути, но есть кое-что, что тебе нужно знать. — Его резкий тон не беспокоит меня и не сбивает с толку. Его жена только что умерла у него на руках.
— Что это такое?
— Джейд куда-то убежала. Не видел, куда именно. Она была слишком быстрой, чтобы кто-либо из нас мог ее поймать.
— Что? — Я лаю, но затем считаю про себя до десяти, когда понимаю, что мне нужно спросить кого-то, кто не Лайон, о том, куда она, блядь, пошла. — Хорошо, хорошо, я вернусь в здание клуба. Мы в "Алюр". — Я вешаю трубку и хватаю ключи от своего байка.
— Ты уходишь? — спрашивает Нечестивец с другого конца комнаты, безразлично вертя золотые кольца на пальце.
— Да. Джейд сбежала.
— Что? — Нечестивец быстро встаёт на ноги, нахмурив брови. — Я иду.
— Почему? — Я тяну на себя дверь, оставляя Флаф в комнате с тупым ублюдком, выходя через запасной выход.
Нечестивый перекидывает ногу через байк.
— Потому что я пытался поиграть с дерьмом в своей голове, и что-то не сходится. Я хочу быть там, когда ты будешь расспрашивать, посмотрим, не найду ли я чего-нибудь.
Я поворачиваю к нему голову, щелкая сигаретой по гравию.
— Ты думаешь, это имеет отношение к ее маленькому парню?
— Да, — говорит Нечестивец, и мы оба заводим свои мотоциклы.
— Кто-нибудь, скажите мне что-нибудь! — Я говорю, как только мы возвращаемся в клуб, и я припаркую свой байк. Я направляюсь к первому мужчине, которого вижу, и так уж случилось, что это Ру. Он неторопливо идёт ко мне со своими широкими плечами и толстыми ногами-хоботами.
— Да, брат. Она спустилась на кухню после душа, чертовски холодная, и держала в руках пластиковый пакет, наполненный ее окровавленной одеждой. Она получила сообщение или ещё какую-то хрень на свой телефон, и все ее поведение изменилось. Я наблюдал, как она напряглась, ее глаза, блядь, прожгли меня насквозь, когда я спросил ее, что случилось. Она прижала телефон к груди и убежала. Я попытался догнать ее, добрался до ворот, но она уже села в чёрный ”Мазерати " без номеров.
— Черный? — спрашиваю я, незнакомая паника скручивает меня изнутри. — Ты уверен, что он был черным?
Ру отшвыривает меня.
— Да. Я не дальтоник. — Мгновенно потянувшись за телефоном, я нахожу ее номер и нажимаю "Набрать".
— Думаешь, это машина ее парня? — спрашивает Ру, приподняв бровь.
Я скриплю зубами, когда появляется ее голосовое сообщение.
— Не знаю.
— Тебя не волнует, что я только что назвал его ее парнем? — У Ру есть склонность вкладывать юмор во все, и в другое время я бы приветствовал это, но я не думаю, что это то, что он делает прямо сейчас.
— Мне плевать, — усмехаюсь я, снова нажимая кнопку набора.
— Почему ты так внезапно изменил свое отношение? — Ру продолжает настаивать, и он начинает действовать мне на последние гребаные нервы.
Я удерживаю его на месте.
— Потому что я ее гребаный мужчина.
— Хорошо, Тарзан, — шутит Ру.
Взгляд Нечестивца устремлён на Ру.
— Значит, она ушла ни с чем, кроме того, что на ней было надето?
Ру кивает, и я наблюдаю за их разговором, непрерывно нажимая кнопку "Набрать" на телефоне.
После пятого раза я снова опускаю его, чтобы напечатать текст, когда получаю звонок FaceTime с неизвестного номера. Я знаю, кто это, когда неизвестно. Рычание вырывается из моего рта, клокоча от разочарования. Раздражён тем, что Даймонд выбирает сейчас из всех гребаных времён, чтобы беспокоить меня своими гребаными играми. Нажав на видео, оно открывается, указывая на девушку в гладком черном платье, повёрнутую ко мне спиной. Та же девушка, которую он всегда использует в видео, которые присылает мне. Ее волосы расправлены совершенно гладко, ниспадая на поясницу, но в первую очередь меня интересует не это. Это длинные заячьи уши от полумаски, которую она носит. Ее тонкие пальцы изгибаются сзади, когда он отступает, тишина достаточно громкая, чтобы пронзить мои барабанные перепонки. На этот раз все по-другому.
— Банни. — Его голос теперь медленный, более интимный. Даже с его дурацкой машиной, скрывающей это. — Повернись ко мне, как хорошая маленькая девочка.
— Эй! У меня нет… — Меня наполняет ужас, когда она медленно поворачивается, и бок ее профиля прорезается сквозь объектив. Когда девушка наконец поворачивается ко мне, ее зелёные глаза смотрят на меня сквозь черную кожаную маску, мой гнев берет верх, и мой кулак вылетает через заднее стекло моей машины.
— Блядь! — кричу я, сжимая телефон в руке. Нечестивец и Ру сближаются, но все остальное перестаёт существовать, кроме того, что я смотрю на своём телефоне.
— Ты видишь это, Ройс? Она делает милого маленького кролика, ты не согласен? — Он водит камерой по ее телу, когда она падает на колени, за спиной у неё завязаны верёвки. Ее глаза остекленели, пустые, покорные, когда он нежно проводит пальцем по ее черной маске и по ее маленькому личику. —
