пристегнуть Причерноморские губернии к никогда не существовавшей «Окраинской державе» искусственно созданной предателями и клоунами с благословения сначала фигляра Керенского, а затем фантазёра Ленина. И что вас так смущает? Ведь были же в России Касимовское царство, Калмыцкое ханство, княжества и ханства Кавказа, эмираты, султанаты, ханства и бекства Туркестана, и прочее в том же духе. А чем были Донское, Уральское, Терское и другие казачьи войска до Восемнадцатого века, как не автономными республиками? Сейчас для возрождения русского государства оптимальна такая форма, поддержанная народом на выборах в Свободные Всеклассовые Советы, а как пойдёт дальше — будущее покажет.
— У нас тут недавно уже были Советы, г..ражданин полковник, — заметил тоже сидевший справа полковник с чёрной повязкой на левом глазу и шрамом на лице, похоже от осколка. — Впечатление очень не очень, знаете ли.
— Это не те дроиды... пардон, не те Советы, — поправился Климов, заметив недоумение на лицах офицеров. — Наши Советы называются Свободными Советами Трудящихся Всех Классов. В отличие от большевиков и анархистов, считающих офицеров сатрапами, кровопивцами и притеснителями солдат, матросов и простого народа, наша Социал-Демократическая Партия России считает офицеров такими же трудящимися как рабочие или крестьяне.
Полковник переждал удивлённый гул голосов в зале и продолжил:
— Да-да, именно так! Только офицеры трудятся не в цеху, а в казарме, не у станка, а у орудия или пулемёта, и в поле не пашут землю, а строят оборону и командуют солдатами в окопах. И получают жалованье за свой труд, на которое живут, как и другие категории трудящихся. Ведь у подавляющего большинства из вас, как и у меня, нет ни поместий, ни фабрик и других предприятий, ни крупных капиталов, а значит мы не можем считаться эксплуататорами. Я слышал, что генерал Деникин назвал офицеров «интеллигентным пролетариатом». При всех разногласиях нашей партии с генералом, в этом что-то есть. Во всяком случае, некоторые высококвалифицированные рабочие в промышленности, зарабатывали при царе-батюшке побольше младших офицеров.
— Это демагогия! — послышался голос сзади. — А как быть с офицерами имеющими поместья, фабрики, капиталы?
— Если капиталы нажиты законно, то после уплаты налогов они так и останутся у вас, гражданин офицер... простите, не вижу вашего чина, — пожал плечами Климов. — С предприятиями может быть по-разному. Возможно, как на авиационном заводе Анатра в Одессе — партнёрство государства, получившего контрольный или блокирующий пакет, собственник управляющий производством в соответствии с планами и заданиями государства, фабрично-заводской комитет и профсоюз контролирующие соблюдение законов и прав работников. Это если завод имеет стратегическое значение. Или предприятие остаётся полностью частным, но тоже при соблюдении законов и получении работниками всего что им причитается. Ключевые отрасли индустрии и транспорта будут переданы в собственность государства.
— Но это нарушает принцип неприкосновенности частной собственности, принятый всем цивилизованным миром! — вмешался сидевший в переднем ряду плотный лысоватый мужчина в форме военного врача.
— Ну, о неприкосновенности частной собственности, вы, гражданин доктор, могли бы побеседовать с жителями колоний европейских стран в Новом Свете, Азии и Африки, — усмехнулся Михаил. — Они много могут рассказать о том, как цивилизованные европейцы веками грабили их неприкосновенную собственность. Немало могут порассказать и ирландцы, недавно восставшие против цивилизованных англичан. Или французские маркизы и виконты, у которых цивилизованные буржуа в конце позапрошлого века цивилизованно отобрали их замки и земли, причём сразу после того как объявили в парламенте что «Частная собственность священна и неприкосновенна», не отходя от кассы, так сказать... А прежних собственников отправили на гильотину, чтоб не надоедали ненужными вопросами...
Снова поднялся гул, причем с оттенком веселья.
— Наша партия, — продолжал полковник, переждав смешки части присутствующих, — придерживается иной точки зрения. Для нас неприкосновенны интересы страны и общества, а прочее должно быть подчинено этому, включая и право частной собственности. Тут ещё спрашивали о поместьях. Их поделят их между крестьянами. Да собственно, уже поделили почти везде…
— Но это грабёж! — поднялся в задних рядах спрашивавший ранее длинный белобрысый лейтенант прибалтийского или может быть остзейского вида, в его речи чувствовался небольшой акцент. — Несправедливо и неразумно отнять землю у культурного хозяина и отдать невежественному безграмотному дураку, который всё загубит, пропьёт и разворует!
Среди офицеров-социалистов слева послышался возмущённый шум.
— Побойтесь Бога, гражданин лейтенант! — Климов подняв руку успокоил шум. — Вообще-то, свои поместья помещики изначально получили не за красивые глаза, а с условием СЛУЖИТЬ. У не выходивших на службу без уважительных причин, землю отбирали. При этом служили пока ноги носят. Только в Восемнадцатом веке, устраивая дворцовые перевороты, которые некоторые называли революциями, и подсаживая на трон царей и цариц с сомнительными правами, помещики добились освобождения от службы, при этом «забыв» вернуть государству поместья, данные им чтобы снаряжаться на службу и содержать семью пока служат, а не для сладкой жизни с крепостными гаремами и прочим радостями, как после манифеста «о вольности дворянской» Петра Голштинского Идиота делало всё больше помещиков, так что с начала этой войны служили по военной и штатской части всего несколько процентов. Что ж, помещики после своих «революций» в позапрошлом веке решили так. Крестьяне, после прошлогодней революции — иначе. В конце концов, подавляющее большинство поместий и до революции помещикам на деле уже не принадлежало, будучи заложено и перезаложено банкам. Которые перейдут в собственность государства, так что заложенные в них поместья законно став юридически государственной собственностью, будут распределены между крестьянами по справедливости. Хотя, если бывший помещик захочет стать фермером или работать в кооперативном хозяйстве либо артели, никто не помешает ему получить землю на общих основаниях. Я считаю это справедливым. В конце концов, если посчитать сколько помещики получили со своих земель за сто лет после «вольности» и прекращения обязательной службы, в виде оброка, барщины и прочего, а затем за полвека с лишним после отмены крепостного права, в виде арендной платы и выкупных платежей от крестьян, льготных кредитов от Дворянского Банка и Опекунского ведомства, то выяснится что помещики не только окупили все свои нынешние убытки от потери поместий, но и остались должны казне! Кстати, государство получает не только поместья, но и долги что повесили на них бывшие хозяева, которым теперь не придётся платить.
Со стороны группы офицеров-социалистов послышались аплодисменты, подхваченные и некоторыми из большинства.
— А как же грабежи и поджоги усадеб, убийства ни в чём не повинных людей?
