приятны. Может, помучить его, заставляя дожидаться ответа?
Из-за спины раздалось сердитое покашливание, и я оглянулась. Бабуля нервно теребила кружевной, расшитый золотом платочек, и в ее взгляде я прочла: «Даже не думай!»
– Э-э-э… – промямлила я. – Пожалуй…
– Пожалуй, что? – еще ниже склонился Стич.
Зря он это сделал! Позабыв об ответе, я потянулась к нему всем телом и приникла губами к его губам.
Мы целовались, и это было самым лучшим «да» из всех непроизнесенных! А когда, наконец, оторвались друг от друга, я увидела, как бабушка прикладывает платочек к повлажневшим глазам.
– Альви, я не расслышал! – рявкнул отец.
– Да, – тихо сказала я, глядя в темные глаза неверийского принца, в которых я тонула, как розовый лепесток в сахарном сиропе.
Принц прижал мою руку к губам. После чего разыскал взглядом в толпе Аманду:
– Прежде чем мы продолжим, я хочу сказать еще несколько слов. Я прошу прощения у вас, дорогая Аманда, за то, что присвоил себе минуты, принадлежащие Онтарио. Но я лелею надежду, что обращался с вами максимально бережно, говорил правильные слова и старался вас не расстраивать и не компрометировать. Кольцо, что я преподнес, когда делал предложение, Онтарио приобрел в Неверии специально для вас. Считайте, что в данном случае я выступал, как его поверенный. Вы не в обиде на меня?
Порозовевшая Аманда присела в глубоком реверансе. Кажется, до нее только что начало доходить, что украдкой целовалась она с собственным женихом, а не с неверийским принцем!
– Онтарио, подойди, – приказал Стич, и когда младший Ананакс подошел, положил ему руку на плечо: – Я прошу прощения и у тебя, мой друг, за дурацкую идею с волшебным свитком, которая привела к путанице, чуть было не сделавшей несчастными стольких прекрасных людей! Простишь ли ты меня?..
– Но ведь это я должен просить у тебя… у вас прощения за то, что забыл свиток в Неверии, Ваше Высочество! – воскликнул Онтарио. – Если бы этого не случилось, мы смогли бы обменяться внешностями еще в Самыйсоксе.
Я посмотрела на него. На широкоплечего, светловолосого, симпатичного и смущенного молодого человека, с такими знакомыми повадками, на своего самого настоящего друга, и спросила:
– Ты правда забыл чертов свиток?
Он кротко вздохнул и ответил:
– Правда.
– И как вы вышли из положения?
– Нас вытащили, – засмеялся Стич, указав на Навыча. – Вчера, после визита Вашего Высочества, я обратился к нему за помощью, но он каким-то образом уже обо всем догадался…
Я вспомнила, как маг расспрашивал о плане строительства города, и с каким волнением переспросил: «Здеся два почерка. Вы о каком?»
– Иногда я бываю ужасно рассеянным – вздохнул Онтарио. – Я даже не помню, куда засунул «чертов» свиток…
– Уважаемый маг всю ночь готовил зелье, которое мы выпили сегодня рано утром, – пояснил Стич. – Но для того, чтобы оно подействовало, требовалось время. Так что в тронный зал вместо меня входил Онтарио Ананакс. А затем…
– Маг кашлял неспроста? – догадалась я.
– Да, – кивнул принц, – я стоял рядом с ним, Онти подошел вплотную, а все взгляды были обращены на Его Величество и Ваше Высочество… И никто ничего не заметил.
Я с благодарностью посмотрела на Навыча. Он поклонился. На его морщинистом лице улыбка расцветала как дивный экзотический цветок. Тем сильнее был контраст с печальным образом Его Светлости, за спиной которого маячили королевские гвардейцы.
Я повернулась к отцу и умильно похлопав ресницами, поинтересовалась:
– Доволен ли ты теперь, папочка?
Король кивнул.
– Хочу свадебный подарок, можно? – проворковала я.
– Уже? – изумился отец. – Но, Альви, мы еще ни о чем…
Бабушка кашлянула.
– Ну хорошо, – не глядя на нее, согласился он. – Какой подарок ты хочешь?
Я кровожадно улыбнулась.
– Хочу голову Его Светлости Ананакса!
– Альви! – позабыв об этикете, испуганно воскликнул Онтарио.
Аманда, кажется, снова собралась падать в обморок, но крепкое плечо Бабайки помешало этому.
Я покосилась на Стича, который все еще держал меня за руку, словно боялся, что я сбегу. В его темных глазах ничего нельзя было прочесть, однако я не удивилась, когда он спокойно произнес:
– Ваше Величество, сделайте нам такой подарок!
Отец посмотрел на побледневшего герцога и пожал плечами.
– Ну хорошо, – проговорил он, – я все равно собирался его казнить.
– Значит, его жизнь принадлежит нам? – скрывая улыбку, поинтересовался принц, а я благодарно сжала его пальцы и воскликнула:
– Папочка, дай честное королевское слово!
Отец нахмурился. Кажется, мы уже начали его раздражать.
– Даю честное королевское слово! Назначайте день казни.
– А никакой казни не будет! – я едва не расхохоталась во весь голос, но вспомнила, что на нас смотрят придворные. – Голова Ананакса мне… нам нужна на его плечах! А ну-ка, гвардейцы, освободите Его Светлость!
Солдаты вопросительно взглянули на короля. Он сердито махнул рукой, распуская караул.
– Спасибо, Альви… – прошептал бледный Онтарио.
– Ты забыл, что я бездушная и расчетливая, – весело сказала я ему. – И ты, и твой отец мне пригодитесь в рабочей группе по возрождению Норрофинда, председателем которой буду я, а со-председателем мой… – я поперхнулась – к этому слову еще следовало привыкнуть, – …муж.
Принц зарылся лицом в мои волосы, и я поняла, что он беззвучно смеется.
– ЧТО? – вытаращился папа, позабыв о том, что на нас устремлены сотни глаз.
– Я собираюсь возродить древнее государство на севере отсюда, – пояснила я, – и начнем мы с города, старое название которого утеряно в веках, а новое я еще не придумала.
– Но как же свадьба?! – патетически вопросила бабуля.
– Свадьба делу возрождения Норрофинда не помеха, Ваше Величество, – вежливо ответил Стич.
– А вы, что же, поддерживаете эту идею, принц? – изумился отец.
– Всем сердцем, – кивнул Стич. – Вы влюбились бы в эти места, если бы только увидели их!
– Гм, – сказал король.
И поспешил вспомнить, что прием прерван самым бесстыдным образом.
Я вернулась на свое место, а принц на свое – во главу неверийской делегации.
Процедура дарения подарков и взаимного представления сторон продолжилась, но мы со Стичем не сводили взглядов друг с друга. Для меня это было нечто новое – ощущение близости через разделяющее пространство, нежность и страсть в его глазах. Для принца, похоже, тоже. Когда мы случайно оказались поблизости, он успел шепнуть:
– Я не устаю смотреть на вас… на тебя, Альви. И это так странно!
– Что же тут странного? – изумилась я.
– Вообще-то, мне такое не свойственно, – рассмеялся принц.
Дела снова развели нас, но безмолвный разговор растянулся на долгие часы, которые длился прием. Теперь я знала, что имел в виду Его Высочество, говоря: «Впервые я встретил человека, который переживал то же, что и я, и понимал меня».
Станем ли мы
