— Дэннис, у нас тут ходят невероятные слухи.
— Да ну? — я облокотился о стенку телефонной будки и глотнул «Кока-колы». — Что за слухи?
— Поговаривают, что ты серьезно вляпался. Тебя подозревают в совершении нескольких преступлений. И даже в убийстве.
Я присвистнул.
— Серьезное заявление. И кто тебе такое сказал?
— Не забывайся, Рой. Ты меня знаешь почти десять лет. Неужели ты веришь, что я мог убить человека?
— А в журналистике я работаю почти тридцать лет и давно уже понял, что у всех в шкафу есть свои скелеты, даже у жены священника. И некоторые из них очень и очень страшные.
— Не спорю, мне тоже есть что скрывать, но к убийствам это не имеет никакого отношения. Скажи лучше, ты выяснил то, о чем я тебя просил?
— Послушай, Дэннис, мне сейчас не нужны неприятности. Не хочу оказаться втянутым в криминальные разборки.
— Не волнуйся, все будет хорошо, обещаю.
— Рой, нет ничего криминального в том, что ты опубликуешь замечательную статью.
— Ты без конца повторяешь это, но у меня еще нет ни словечка из твоей сенсационной истории, которую я собираюсь написать.
Я вздохнул и секунду подумал.
— Сегодня четверг. История будет у тебя завтра.
— Надеюсь, ты не врешь.
— Не вру. Давай адрес.
— Мне нужно с ним поговорить, больше ничего. Коувер может пролить свет на некоторые интересующие меня вещи.
— Хакни, Кенфорд-Террэйс, сорок четыре. И прошу тебя: никому не говори, от кого ты это узнал.
Глава 36
Я долго сидел в темноте, поджидая Алана Коувера. Его квартирка — другая, не та, в которой он надругался над девочкой, — была воплощением минимализма. В маленькой гостиной не было ничего, кроме стула, дешевого телевизора, который стоял напротив, и кактуса в горшке — единственного украшения на всю комнату. Я сидел спиной к двери, устремив взгляд на черный экран и погрузившись в размышления. Коувер был последней зацепкой, которая могла помочь разгадать тайну, окружавшую Коулман-Хауз и его обитателей. Характерная рана на шее Карлы Грэхем откровенно указывала на то, что именно Коувер убил Мириам Фокс. Но это открытие породило в моей голове больше вопросов, чем ответов. Допустим, Коувер и Карла были замешаны в убийстве Мириам. Иначе откуда Карла могла знать детали преступления? Но я не мог понять, на чем могли сойтись такие разные люди, что стало причиной убийства и как смерть этой девушки была связана с другими исчезновениями. В общем, нам с Коувером было о чем поговорить.
Мне страшно хотелось курить. Но я не мог рисковать, поэтому открыл третью банку «Кока-колы» за день и сделал глоток. В этой квартире, мало чем напоминавшей человеческое жилище, было страшно неуютно. Я осмотрел каждый угол, пытаясь найти что-нибудь подозрительное, но ничего не нашел. Только кухонные шкафы с кастрюлями и сковородками, платяной шкаф с какими-то шмотками да в ванной зубную щетку и мыло. Вряд ли это могло хоть что-нибудь рассказать о личности человека, живущего здесь. Специалисты говорили, что Коувера мучает невероятно сильное сексуальное желание, но он был очень умен и, зная, что за ним приглядывает полиция, не оставлял никаких следов, которые могли бы создать ему проблемы. На видеомагнитофоне, под телевизором, лежало несколько видеокассет, но я сомневался, что на них могло быть записано что-нибудь криминальное.
Я посмотрел на часы уже, наверное, в сотый раз после того, как проник в квартиру. Было двадцать минут девятого. В это же время одиннадцать дней назад я сидел в машине возле гостиницы «Тихая пристань», под проливным дождем, рядом с человеком, который сейчас, скорее всего, был мертв. После визита в квартиру Карлы я пытался связаться с Данни еще три раза, но он по-прежнему не отвечал. Мне сообщали, что телефон вызываемого абонента выключен, и советовали перезвонить позднее, но я знал, что это бессмысленно. Если бы Данни был жив, он бы уже позвонил мне. Даже с Ямайки.
У меня за спиной в замке повернулся ключ. Поднявшись, я бесшумно подкрался к двери и спрятался за ней. Наконец дверь открылась, и в прихожую вошел высокий человек. В руках у него была сумка с продуктами. Несмотря на то что в темноте его нельзя было хорошо разглядеть, я не сомневался, что это Коувер. Я осторожно вынул из кармана дубинку и, когда хозяин квартиры закрыл дверь и повернулся, чтобы включить свет, со всей силы ударил его по голове.
Он упал на колени, не издав ни звука, но сознания не потерял, поэтому мне пришлось ударить его еще раз. На этот раз он повалился на бок — теперь уже точно находясь в отключке.
Нужно было действовать очень быстро. Схватив Коувера под мышки, я подтащил его к стулу, на котором просидел весь вечер, и бросил на него бесчувственное тело. Коувер начал мычать и двигать головой; это означало, что скоро он придет в себя. Я вытащил цепь, которую предусмотрительно принес с собой, и трижды обмотал ее вокруг его груди, крепко привязав концы к спинке стула и закрепив их замком. Ключ от замка я положил себе в карман, после чего с помощью скотча обездвижил ноги Коувера и заклеил ему рот.
В это время его веки задергались, и он начал приходить в себя. Я закурил сигарету, наслаждаясь вкусом первой затяжки, потом включил свет во всей квартире, наполнил чайник водой и поставил его кипятиться. В сумке с продуктами я нашел четыре банки дешевого светлого пива, одну оставил себе и открыл, а остальные бросил в пустой холодильник. Сделав пару глотков, я встал перед Коувером, разглядывая его.
Прошла минута или две, прежде чем он понял, где находится. А потом Коувер увидел меня, и его глаза расширились. Я ответил ему улыбкой. Он попытался сдвинуться с места и только в этот момент понял, что попался. Я приложил палец к губам, показывая, что нужно вести себя тихо, и снял скотч с его рта.
— Что происходит? — тут же возмутился он. Его голос был удивительно высоким для такого крупного мужчины, и, хотя на первый взгляд он звучал уверенно, в нем проскальзывали тревожные нотки, что, учитывая обстоятельства, было вполне естественно. — Я не собираюсь ничего говорить без своего адвоката!
Интересное заявление. Значит, что он прекрасно понимал, кто я такой. Может быть, ему про меня рассказала Карла. Я рассмеялся и, сделав затяжку, отошел немного назад. Кажется, вытаскивать информацию из этого человека будет чертовски приятно.
