Попробую ещё раз послушать тело. Да смердящий ты…
* * *
— … свет! — вырвалось у меня.
Да, боль была, можно так сказать, единственным агрегатным состоянием этого тела. Боль была внутри, боль была снаружи, боль была везде…
Я плавал в боли. Я летал в ней. Я…
Остановись, Всеволод! Стой, не сворачивай сознание…. Нельзя!
Я каким-то образом понял, что если останусь там, в замкнутой частичке, то могу и не вернуться. Потому что разумы варвара и Тёмного Жреца отличаются довольно сильно.
Ну, кстати, в этот раз и не так уж больно. Зато можно понять, что произошло со мной там, когда я напал… точнее, хотел спасти Феокрита.
Судя по ощущениям, у меня болят вены по всему телу. Они как бы опалены изнутри, и я до этого момента даже не подозревал, что такое бывает. Получается, этот вестник… да он просто засранец! Однозначно, он перехватил моё же бросское пламя, либо же как-то смог его остановить, и выбил обратно в моё же тело.
Вот и получилось, что бросская кровь, воспламенившись до божественного предела, едва не сожгла собственное тело. «А ведь должна была сжечь…» Эта мысль прочно засела в моей голове, и откуда-то я знал, что это — истина.
Но не сожгла. А почему?
В этот момент мой бедный разум, который пытался размышлять в оглушающем омуте боли, сдался. Да ну продрись небесная, какая разница, почему⁈ Да потому что я — Малуш, бросский варвар. И начхать, почему.
Варвар Малуш точно знает теперь одно — не стоит прыгать на магистра в полном магическом обвесе. С Агатой, обессиленной Магией Крови, мне просто повезло… А здесь же я ощутил в полной мере, что такое пятый ранг.
Шипя от боли, я приоткрыл глаза.
Я плаваю в какой-то жидкости… Цвет непонятный, как если бы траву смешали с глиной и насыпали в эту смесь льда.
Это каменная ванна, и она стоит в центре какого-то зала… Похоже на храм, потому что на краю зрения маячат тёмные статуи.
Темновато здесь для светлого храма. И холодновато… Вижу пар, клубящийся из моего рта.
— Варвар, ты очнулся? — послышался хриплый женский голос, и надо мной нависло лицо.
Оно расплывалось, но я подметил серебристое лицо, голубые глаза, бледную кожу… Это особая северная красота, и нет во всей Троецарии девушек краше, чем на Севере.
— Агата, — глупо улыбнувшись, прошептал я.
Сдаётся мне, какая-то часть моей души попросту втрескалась в Дочь Луны. Ну да, для варвара Малуша, наверняка девственника, та ночь в маяке запомнилась на всю жизнь.
— Моркатова стужь! — тёмные брови на бледном лице подскочили, — Варвар, откуда ты знаешь мою наставницу⁈ Ты видел её?
— Креона? — как-то растерянно спросил я.
— Именем Моркаты, это просто чудо! Десятки раз чудо! — Креона ткнула пальцем мне в лоб, чем-то намазав. В ноздри ударил едкий запах мышьяка, — Ту ещё и говоришь?
— Ну да…
— Дюжинник Анфим сказал, что это невозможно, что ты выжил. Никто не выживал после «тысячи вихрей».
Ого, вот оно как называется? «Тысяча вихрей»… То-то я думаю, ощущения такие, что меня очень долго били.
— Варвар, последний штрих. Приготовься, будет больно, — Креона, почему-то полностью обнажённая и слегка разукрашенная серебристыми мазками, приподняла над краем ванны плошку.
Я только успел удивиться… А до этого что, было не больно? Да и вообще, нельзя ли просто целителя какого позвать?
А потом она ссыпала в ванну какой-то порошок. Моя нижняя чакра успела сжаться в точку, предчувствуя, что сейчас будет больно… Точнее нет, даже не успела.
Я уж и забыл, что такое просто отключиться безо всяких магических практик. А ещё я забыл, что тело у Креоны тоже особой северной красоты.
Глава 32
Я открыл глаза…
И впервые за долгое время почувствовал страх. Самый настоящий, животный страх, когда каждая клеточка организма сжимается от беспомощности перед неизвестностью.
Смердящий свет! Я умер⁈
Несколько секунд прошло в тишине, пока я разглядывал белый потолок, по которому шла красивая лепная балка. В центре комнаты висела кованая гирлянда, которую умелец-кузнец украсил резными листьями и цветами — кстати, судя по мерцанию магии внутри бутонов, именно эти цветы ночью и горят, даруя свет.
А сейчас был день… На это намекал лучик света, бьющий из щели между штор мне в глаза.
Точнее, сейчас утро.
На моём правом плече кто-то сонно заворочался, и краем зрения я увидел чёрные как смоль волосы. Бездна⁈ Она всё-таки забрала мою часть души⁈
За окном, занавешенным роскошными шторами морского цвета, зашелестело какое-то дерево, и луч запестрил тенями листьев… Шторы чуть надулись, ветер взъерошил и мои волосы, и растрёпанные локоны черноволосой.
Как символично. Моя спина наконец чувствовала чистую простынь, затылок ощущал мягчайшую перьевую подушку, а ноги ощущали тяжесть одеяла…
— М-м-м, — сонно промурчала чернявая голова на моём плече, потом отвернулась и зарылась в другую подушку.
Я немного ошеломлённо посмотрел на голую девичью спину. Прелестные округлости прятались под одеялом, но я всё же, приподняв голову, чуть приоткрыл сокровище.
Ну да, прелестные… И да, она полностью обнажённая, эта черноволосая. Но ауру смерти, которую несёт с собой повелительница Тьмы, великая Бездна, я не ощущал.
Только красоту, тепло и бархатистость кожи, подсвеченной шаловливым солнцем… Чуть проступали рёбра, когда плечи девушки мерно вздымались и опускались, словно морская волна.
Малуш, да ты поэт! И богиня Мавша, кстати, была чуть посправнее этой худышки, которая на моём фоне казалась совсем уж миниатюрной.
Я, кстати, тоже голый. Но на любовные утехи моё тело, скорее всего, ещё не способно. И, кажется, эта девушка просто владеет целительной магией, другой причины лежать со мной в постели я пока не видел.
Прищурившись, я рассматривал покрывающие всё моё тело свежие шрамы — от
