шквал, и, когда он был почти под планширом, грот-стеньга пролетела за борт. Теперь корабль встал и направился к гавани, но ветер изменился, и из-за искалеченного состояния он не мог добраться до гавани, поэтому он спустился под ветер и бросил якорь в небольшой бухте, в трех милях от Вальпараисо и в полумиле от отдельной чилийской батареи из одного орудия, причем «Эссекс» находился на расстоянии пистолетного выстрела от берега. Теперь к нему приближались «Феба» и «Херувим», покрытые вымпелами, британскими флагами и флагами с девизами, и стало очевидно, что Хильяр не собирался сдерживать свое слово, как только он увидел, что Портер искалечен. Итак, «Эссекс» приготовился к бою, хотя шансов на успех не было. Его флаги развевались на каждой мачте, и все было приготовлено, насколько это было возможно. Атака была совершена до того, как шпринги успели завести за якорные канаты. Он был поставлен на якорь так близко к берегу, что исключалась возможность прохождения капитана Хильяра впереди него, так что два его корабля осторожно подошли: «Херувим» занял позицию на носу правого борта «Эссекса», а «Феба» – под кормой последнего. Атака началась в 16:00[94]. Некоторые из носовых орудий американского фрегата нацелились на «Херувима», и, как только шлюп это понял, он отошел и остановился возле «Фебы». Последняя открыла огонь залпом из длинноствольных 18-фунтовых орудий с позиции, в которой ни одно из орудий Портера не могло до нее достать. Цепи «Эссекса» подтягивались шпрингами, чтобы развернуть его до поворота бортом под ветер, но в каждом случае их расстреливали, как только они натягивались. Из кормового порта были выведены три длинноствольных 12-фунтовых орудия, и с их помощью по двум британским кораблям велся беглый огонь с целью вывести из строя их снасти. Многие члены экипажа Портера были убиты в течение первых пяти минут, прежде чем он успел пустить в ход орудия, но впоследствии он пострадал не сильно, и в 16:20, после четвертьчасового боя между тремя длинноствольными 12-фунтовыми орудиями «Эссекса» и всеми 36 бортовыми орудиями «Фебы» и «Херувима», последние были фактически подавлены. Корабли повернули носом по ветру и снова открыли огонь из длинноствольных орудий, но, поскольку это не произвело видимого эффекта, оба британских корабля в 16:30 вышли из боя. «С поврежденными грот-парусом, кливерами и грот-мачтой корабль выглядел не совсем благоприятно», – пишет капитан Хильяр. Но повреждения вскоре были устранены, и два его корабля отошли от искалеченного врага. Оба они расположились по скуле левого борта: «Феба» стояла на якоре со шпрингами и стреляла бортовыми залпами, а «Херувим» продолжал движение, используя свои длинноствольные носовые орудия. Их огонь был очень разрушительным, потому что они были вне досягаемости карронад «Эссекса», и на них не могло быть направлено ни одно из его длинноствольных орудий. Теперь в 17:20 Портер перерезал якорный канат и попытался сблизиться со своими противниками. После многих безрезультатных усилий были собраны паруса. Единственными неповрежденными оказались фалы бом-кливера. Этот парус подняли, а фор-марс и фок – опустили, хотя отсутствие шкотов и галсов сделало их почти бесполезными. Тем не менее «Эссекс» бросился на нападавших и впервые подобрался достаточно близко, чтобы использовать свои карронады, в течение минуты или двух стрельба была ужасной, но после первого бортового залпа «Херувим» в большой спешке вышел из боя, а в оставшуюся часть боя ограничивался стрельбой из носовых орудий издалека. Сразу же после этого «Феба» также отклонилась, и благодаря превосходству в парусном снаряжении над теперь почти беспомощным противником смогла выбрать собственную дистанцию и снова открыла огонь из своих длинноствольных 18-фунтовых орудий из-за пределов досягаемости карронад Портера[95]. Бойня на борту «Эссекса» превратила его палубу в руины. Одно орудие трижды меняло расчет, возле него поразили 15 человек, только его капитан избежал ранения. Были только один или два случая трусости, раненые, многих из которых убили летящие осколки прямо под руками врачей, подбадривали своих товарищей, а сами, как черти, работали у орудий, пока могли стоять. У одного из носовых орудий стоял молодой шотландец по имени Биссли, которому оторвало ногу в районе паха. Используя свой носовой платок как жгут, он сказал, обращаясь к своим американским товарищам по кораблю: «Я покинул свою страну и принял гражданство Соединенных Штатов, чтобы сражаться за них. Я надеюсь, что в этот день доказал, что достоин моей новой родины, ни вам, ни ей я больше не могу помочь, так что прощайте!» С этими словами он оперся на нижнюю кромку порта и бросился за борт[96]. Среди очень немногих струсивших мужчин был один по имени Уильям Роуч, и Портье послал одного из своих гардемаринов, чтобы расстрелять слабака, но его не нашли. Его обнаружил человек по имени Уильям Колл, чья нога была оторвана и висела на коже и который с пистолетом в руке таскал раздробленный обрубок по мешковине, пытаясь в него выстрелить. Лейтенанту Дж. Г. Коуэллу раздробило ногу выше колена, и его жизнь можно было бы спасти, если бы ногу немедленно ампутировали, но лекарей уже ждали ряды раненых, и, когда ему предложили лечение вне очереди, он ответил: «Нет, доктор, ничего подобного, справедливость – бесценна. Жизнь одного человека так же дорога, как и другого, я не стал бы обманывать ни одного беднягу, лишая его очереди». Так он остался на посту и умер от потери крови.
Считая безнадежными попытки пойти на сближение, «Эссекс» сел на мель, Портер намеревался выбросить его на берег и сжечь. Но когда он подплыл близко к обрывам, ветер внезапно переменился, застал корабль врасплох и отбросил в сторону от берега, подставив под шквальный огонь. В этот момент лейтенант Даунс, командующий «Джуниором», проплыл на лодке сквозь огонь, чтобы посмотреть, сможет ли он что-нибудь сделать. Трое сопровождавших его людей, в том числе старый помощник боцмана по имени Кингсбери, специально вышли, чтобы «разделить судьбу своего старого корабля», и остались на борту, а вместо них лейтенант Даунс вынес несколько раненых на берег, в то время как «Херувим» вел по нему сильный огонь. Смена ветра дала Портеру слабую надежду сблизиться, и изрешеченный неповоротливый остов маленького американского фрегата еще раз направился к своим врагам. Но Хильяр повернул руль на ветер, чтобы избежать близкого контакта, битва уже была за ним, а хладнокровный старый капитан был слишком хорошим офицером, чтобы пускать все на волю случая. Видя, что он не может сблизиться, Портер привязал трос на якорь и отпустил его. Это заставило корабль повернуться, удерживая его неподвижным, и из тех орудий, которые не были сорваны
