Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
Забилась в панике, пока впереди Виктория неожиданно выла так страшно, как никогда прежде. Этот крик оказался ни на что не похож. Рене даже не заметила, в какой момент собственная одежда отправилась на пол или куда-то ещё. Она не знала. Ничего не знала. Потерялась в пространстве, лишённая зрения. У неё остался только слух и ощущения чужих рук на собственном теле. В этой хватке Рене билась точно безумная. Она пыталась кусаться, пиналась, визжала, пока к животу прижималось нагретое лезвие. Тонкой кожей Рене чувствовала его острый конец, что то и дело колол куда-то в пупок. А потом ноги внезапно споткнулись о куртку, – или то были джинсы? – и она рухнула вниз. Туда, где воняла листва. Где было скользко от гнили и влаги. От плеча до самого лба полоснуло чем-то горячим, словно её приложили прутом, а потом в глаза брызнул свет. Тусклый, немного фальшивый. Но даже его было достаточно, чтобы на мгновение зажмуриться, а потом увидеть. И, господи, лучше бы Рене умерла. Лучше бы она ослепла…
Вик лежала на холодном полу, словно просто устала. Раскинув руки и чуть кривые от перелома ноги в разные стороны, она часто моргала и пялилась в потолок. Тихо. Молча. Только грудная клетка рвано дёргалась вверх, а потом едва опускалась. И проследив за этим движением, Рене заметила что-то ещё. Оно казалось таким инородным, будто на Викторию вывалили килограмм сырой кровяной колбасы или сарделек. Зачем? Что происходит?.. А потом Рене вдруг поняла. Оглушённым от голода и паники мозгом добралась до финишной ленты своих размышлений, которые хоть и заняли не больше секунды, но в тот момент показались длиной в целую жизнь. И вот тогда она закричала. Завизжала, почувствовав сзади возню. Кто-то раздвинул ей бёдра, кто-то уже просунул под тело ладонь, но всё это мгновенно стало неважно. Рене не представляла, сколько их было. Один или два? Её не волновало число. Только проклятый нож, что до сих пор маячил перед лицом. Она даже не поняла, как умудрилась схватить чью-то руку, – на левый глаз со лба капала кровь – осознание нахлынуло, когда пальцы сомкнулись на рукояти. А потом был резкий рывок, который никто не ожидал от истощённой мелкой девчонки, и…
– Сдохни! – Неестественно вывернутая кисть едва не переломилась от чрезмерных усилий. – СДОХНИ! Сдохни-сдохни-сдохни!
Нож скользнул в тело с трудом, споткнулся о рёбра, чуть застрял, но после двинулся дальше. А потом обратно и снова вперёд. Рене не знала, где у рухнувшего на неё чудовища сердце. Да и было ли то вообще. Но, с трудом перевернувшись, всаживала острое лезвие сначала в грудь, а потом в спину, пока сама почти задыхалась от запаха крови, пота и животного страха. Рене трясло словно в припадке, но она боялась выпустить нож и продолжала вонзать, пока в один момент не смогла вытащить. Пальцы соскользнули с мокрой рукояти, от тяжести придавившего её тела трудно было дышать, голова нещадно кружилась. Однако губы заклинанием всё повторяли заветное:«Сдохни!»Сдохни-сдохни-сдохни…
А потом вдруг вновь стало темно. Привычно… спокойно. Наверное, они остались одни, и Виктория снова жива… Рене поглубже вдохнула вдруг наполнившийся свежестью воздух, такой знакомый и мятный. Руку дёрнуло болью, отчего глаза попытались открыться, но уткнулись лишь в знакомую черноту. Однако та вдруг пошевелилась, сдвинулась немного в сторону и прошептала:
– Время спать без кошмаров…
***
Звук проникал осторожно и будто издалека, постепенно заполнив пространство в совершенно пустой голове. Монотонная мелодия клавиш и гул басов сливались в волны, которые убаюкивали, но спать не хотелось. А потому Рене открыла глаза. Она мазнула взглядом по комнате, а потом резко зажмурилась.
– Поздно, я всё видел, – пробормотал Ланг, последовал шорох бумажного пакета, и по комнате полетел аромат острых крылышек.
Вздохнув, Рене мужественно подняла тяжёлые веки, а затем попробовала проморгаться. Первый и последний вывод, который сделал мозг после того, как прозрели глаза, оказался неутешительным. Она лежала в кабинете доктора Ланга, пока сам хозяин с удобством развалился в кресле напротив. Закинув ногу на ногу, он лениво покачивал чудовищно длинной ступнёй в такт всё ещё качавшей на своих волнах мелодии и задумчиво обгладывал одно из крылышек. На свою гостью Ланг не глядел, поскольку внимательно вчитывался в лежавший на колене документ, но её попытка быстро осмотреть себя не осталась незамеченной. Звук отлепившейся от кожаного дивана щеки перекрыл своим звоном песню, которая набирала тревожные обороты. Раздалось хмыканье, Рене покраснела.
На самом деле вид у старшего резидента был самым обычным и не стоил такого внимания. Синий хирургический костюм оказался на месте, стетоскоп покоился на низком журнальном столике вместе с целой плеядой ручек, магнитных карточек и прочего рабочего мусора, а жёлтая с вишенками обувь аккуратно стояла на полу рядом с диваном. Рене вздохнула, попробовала сесть и лишь в последний момент успела подхватить соскользнувшую с плеч тяжёлую чёрную куртку поистине невероятных размеров. Та, видимо, всё это время исполняла роль одеяла.
Взгляд Рене снова метнулся к главе отделения. А тот тем временем уже закончил обгладывать последнее крыло, после чего метко швырнул его в пустой бумажный пакет. Следом туда отправились остатки других костей, красно-белая полосатая коробка, и в длинных пальцах наконец оказалась жирная салфетка. Вытерев руки, Ланг поднял с пола огромный молочный коктейль и демонстративно поправил трубочку. Глаза Рене расширились.
– Фу! Какая гадость!
Ответа, естественно, не последовало. Вместо этого Ланг откинулся на спинку кресла, а затем молча уставился на своего мгновенно смутившегося резидента. И под этим взглядом стало настолько неуютно, что Рене внезапно почувствовала себя обнажённой и инстинктивно попыталась закутаться в куртку. Она нервно вцепилась в кожаные рукава и только потому заметила на своей руке развесёлый пластырь.
– Что за… – удивлённо пробормотала было она, а потом застыла и нервно сглотнула.
Воспоминания нахлынули так резко, что перед глазами заплясали цветные мушки. Они продолжали своё мельтешение, даже когда Рене подняла на доктора Ланга испуганный взгляд и заметила, как пристально он следил за её реакцией. Неотрывно, кажется, с полным пониманием случившегося несколькими часами ранее. Руки сами потянулись к вспыхнувшему ноющей болью лицу, но тут же отдёрнулись так резко, что куртка снова свалилась. Рене медленно перевела взгляд на единственное окно, где догорали остатки заката, а потом решительно свесила с дивана ноги, торопливо надела «вишенки» и встала.
– Может, обсудим?
Вопрос пока был лишь приглашением к беседе и настиг в двух шагах от журнального столика. Схватив стетоскоп, Рене вздрогнула и увидела, как широкая тёмная бровь вопросительно поползла вверх. Нет уж! Рене стремительно
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
