Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
— Совершенно спокойно, как ребенок, который знает, что нашалил, а теперь старается вести себя хорошо, в надежде что взрослые все ему простят. Она не испытывает угрызений совести, как я подозреваю, только характерное для женщины чувство вины из-за того, что попалась.
— Это было совсем простое дело, — заметил помощник комиссара. — Очевидный мотив, очевидный подозреваемый.
— Видимо, слишком очевидный для меня, — горько произнес Дэлглиш. — Если это дело не излечит меня от самоуверенности, вероятно, мне уже ничего не поможет. Если бы я обращал больше внимания на очевидные факты, то, возможно, спросил бы, почему она вернулась на Реттингер-стрит только после одиннадцати, когда даже телевидение прекратило трансляцию. Конечно, они были с Нейглом, договаривались о плате за его молчание. Судя по всему, они встретились в Сент-Джеймском парке. Он сразу осознал, какой шанс дала ему судьба, когда зашел в архив и увидел сестру Болем, склонившуюся над трупом кузины. Должно быть, он подкрался к ней, прежде чем она услышала хоть какой-то звук. Затем он взял все на себя и, как обычно, начал действовать со знанием дела. Несомненно, именно он так искусно расположил идола на теле покойной. Эта деталь ввела меня в заблуждение. Я почему-то не мог представить, что Мэрион Болем способна нанести этот финальный и столь неприятный штрих. Но это и правда было вполне заурядное преступление. Мэрион Болем едва ли старалась что-то скрыть. Резиновые перчатки, которыми она воспользовалась, были вновь помещены в карман халата. Орудия убийства, которые она избрала, просто оказались под рукой в нужный момент. Она не пыталась инкриминировать это преступление кому-то другому. Она даже не пыталась вести себя умнее. Примерно в шесть двенадцать она позвонила в общий кабинет и попросила Нейгла пока не спускаться за бельем; он, между прочим, не смог устоять перед соблазном солгать насчет этого звонка, что дало мне еще один повод проявить чрезмерное внимание к мелочам. Потом она позвонила кузине. Она не могла быть полностью уверена в том, что Энид придет одна, для этого нужна была веская причина, и она разбросала архивы по полу. Далее она поджидала жертву в архиве с идолом в руках и стамеской в кармане халата. Ей крупно не повезло в том, что Нейгл тайно вернулся в клинику, после того как вышел на улицу с почтой. Он успел подслушать телефонный разговор мисс Болем с секретарем комитета и решил завладеть историей болезни Фентона. Ему казалось, будет безопаснее спалить документ в печи в подвале. Убийство мисс Болем заставило его изменить планы, к тому же у него не было возможности претворить свою идею в жизнь, когда обнаружили тело и опечатали архив. У сестры Болем, конечно, не было времени. В среду вечером она узнала, что Энид хочет изменить завещание. Ближайший сеанс ЛСД-терапии, когда весь подвал оказывался в ее распоряжении, был запланирован на вечер пятницы. Она не могла совершить преступление раньше, но не осмелилась бы совершить его позже.
— Это убийство было чрезвычайно выгодно для Нейгла, — заметил шеф. — Вы не можете винить себя в том, что подозревали его. Но если вы и впредь собираетесь жалеть себя, то не буду мешать вам.
— Выгодно — возможно, но вовсе не необходимо, — ответил Дэлглиш. — Да и с чего бы ему убивать мисс Болем? Его единственной целью, за исключением легкой добычи денег, было получить стипендию Боллинджера и уехать в Европу без лишней суеты. Должно быть, он знал, что будет сложно повесить на него шантаж Фентона, даже если бы секретарь комитета решил позвонить в полицию. И по сути, у нас до сих пор недостаточно доказательств для предъявления обвинения. Но убийство — другое дело. Любой человек, имеющий отношение к убийству, рискует тем, что все его личные планы будут сорваны. Даже невиновным не так легко стряхнуть с себя отравляющую пыль подозрений. Убить Болем значило бы для него оказаться в еще большей опасности. Но с убийством Придди дело обстояло иначе. Одним ударом Нейгл мог спасти свое алиби, избавиться от обузы и получить шанс жениться на наследнице состояния почти в тридцать тысяч фунтов. Он знал, что едва ли сумеет завоевать расположение Мэрион Болем, если ей станет известно о его романе с Придди. Не зря же Мэрион — кузина Энид Болем.
Помощник комиссара сказал:
— По крайней мере мы привлекли его за сокрытие преступления и введение полиции в заблуждение, и это позволит упрятать его за решетку на какое-то время. Я совсем не сожалею о том, что мы избавили чету Фентон от неприятной необходимости давать показания. Но я сомневаюсь, что получится обвинить его в попытке убийства, только если Придди не передумает. Если она будет и дальше поддерживать его версию, то мы далеко не уедем.
— Она не передумает, сэр, — горько произнес Дэлглиш. — Конечно же, Нейгл не хочет ее видеть, но это не имеет никакого значения. Единственное, о чем она может думать, — это о планах на их совместную жизнь, когда его выпустят из тюрьмы. И да поможет ей Бог, когда это произойдет.
Тучный помощник комиссара раздраженно заерзал на стуле; наклонившись вперед, он закрыл папку и толкнул ее через стол Дэлглишу. Он сказал:
— Ни вы, ни кто-либо другой ничего не сможете изменить. Она из тех женщин, которые стремятся к самоуничтожению. Между прочим, ко мне приходил этот художник, Сагг. Какие странные бывают у людей представления о судебных процедурах! Я сказал ему, что от нас больше ничего не зависит, и направил к нужным людям. Он хочет оплатить защиту Нейгла, подумать только! Говорит, мы сделали ошибку и мир лишится величайшего таланта.
— Лишится, так или иначе, — ответил Дэлглиш. Размышляя вслух, он добавил: — Интересно, насколько хорош должен быть художник, чтобы ему могло сойти с рук такое преступление, как совершил Нейгл? Он должен быть равен Микеланджело? Веласкесу? Рембрандту?
— О да, — легко ответил помощник комиссара. — Если бы нам приходилось задавать себе такие вопросы, мы бы не были полицейскими.
* * *
Вернувшись к себе в кабинет, Дэлглиш увидел, что сержант Мартин убирает документы. Он лишь один раз посмотрел в лицо своему шефу, невозмутимо произнес «Спокойной ночи, сэр» и удалился. Бывали такие ситуации, которые, как человек бесхитростный, он считал благоразумным избегать. Едва за ним закрылась дверь — зазвонил телефон. Это была миссис Шортхаус.
— Здрасьте! — прокричала она. — Это вы? Было дьявольски трудно связаться с вами. Я сегодня видела вас в суде. Но не думаю, что вы заметили меня. Как вы?
— Что ж, спасибо, неплохо, миссис Шортхаус, — ответил Дэлглиш.
— Не думаю, что мы встретимся снова, поэтому решила позвонить вам, пожелать доброго здравия и рассказать все новости. В клинике столько всего происходит, я точно говорю. Мисс Саксон покидает нас по одной простой причине. Она собирается работать в приюте для детей с отклонениями где-то на севере. А управляют им римские католики. Только представьте — работать в монастыре! Никто из наших сотрудников такого раньше не делал.
Дэлглиш сказал, что охотно в это верит. Она продолжала:
— Мисс Придди перевели в клинику грудной хирургии. Мистер Лодер подумал, что перемена пойдет ей на пользу. Она сильно повздорила с родителями и теперь живет в однокомнатной квартире в Килберне. Но вы и так все об этом знаете, без сомнения. Миссис Болем отправилась доживать свои дни в дорогостоящий дом престарелых у Уэртинга. И все за счет своей покойной Энид Болем, разумеется. Бедняжка. Я вообще удивляюсь, как она смогла решиться взять хоть пенни из этих денег.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
