то, что не сидела как квашня в углу, а пыталась забрать то, что мне полагается по праву?
Уроды жадные! Все из-за жадности! И тупости!
Родственники хреновы.
Семья то, семья се, а как дошло до дела, так, где эта семья? Нет ее! Отвернулись и сделали вид, что не знают! Ни одна тварь не пришла, и не сказала, мол Зай, все будет хорошо, я тебе помогу. Наоборот, со всех сторон сплошной негатив и презрение. Разве это нормально? Нормально, мать вашу, что на ребенка так со всех сторон накидываются?
Они мне всю жизнь сломали. Мне учиться надо, у меня впереди универ, а я вместо этого сижу в камере и жду приговора, и ни одна сволочь не хочет помочь.
Мила, как была конченой сукой, так и осталась. Жадная, беспринципная, завистливая сука, которая думает только о себе и свое драгоценном пузе. Что ей стоило позвонить кому-нибудь и договориться, чтобы меня отпустили? Или сказать пару слов Вадиму, чтобы он оставил меня в покое. Так ведь нет! Она даже денег не дала, чтобы меня отпустили под залог. Я ей звонила, потратила все свои звонки, положенные по закону, а она даже слушать не захотела! Ненавижу!
А Вадим? Вот уж от кого не ожидала такой грубости, так это от него. Вместо того, чтобы защитить и помочь избежать суда, он требует максимально возможного наказания!
Как же я в нем ошиблась. Думала, это мужчина сказка, мужчина мечта, а оказался подлый урод, напрочь лишенный воспитания и понятия о том, как надо обращаться с женщинами. Попользовался мной, как половой тряпкой, похоть свою удовлетворил и все, не нужна больше Зайка. И это при том, что я была почти беременная от него! Он своей дуре изменил, а виновата я. Как так-то? Разве это нормально? Разве так настоящие мужчины поступают? По-хорошему он должен был свернуть все эти разборки, и в качестве моральной компенсации обеспечить меня жильем, деньгами, и всем необходимым.
Мамаша снова разочаровала, но это как раз ожидаемо. Примчалась, глаза на выкате, на башке хер пойми что, позорище. И начала, как обычно: как можно, да что же это ты делаешь, да как ты могла с Милой так поступить.
Овца тупая. А что мне еще оставалось делать, если она не в состоянии обеспечить мне нормальную жизнь? Погрязла с своем огороде, банках, заготовках, и меня в этом хотела утопить. Даже не спросила, а хочу ли я этого? Только рычала, то нельзя, се нельзя, денег нет, скромнее надо жить, по средствам. Так шла бы на вторую работу, чтобы средств больше было. На третью! Ладно папаша помер, когда я мелкая была, а она-то жива и здорова, как лошадь. И это ее святая обязанность обеспечивать своего ребенка. Поменьше бы говнялась и гордую из себя строила, глядишь бы и в столицу бы к любимой Милочке напросилась. Жили бы в хорошем доме, может даже мужика бы с деньгами нашла. Она, конечно, чуханка неухоженная, но не уродина. Отмыть, накрасить и сойдет.
Хотя, о чем я? Какой мужик? Она даже не смогла с Милой договориться, чтобы та вытащила меня из КПЗ. Еще и ляпнула под конец, что я ее очень сильно разочаровала, и что за плохие дела надо расплачиваться.
Зашибись. А то, что она меня всю жизнь разочаровывает — это нормально? За это кто будет расплачиваться? Лучше бы в роддоме оставила, и то толку было бы больше. Хоть бы квартиру от государства поучила.
И никто! Ни одна тварь не хочет меня понять и пойти навстречу. Ни с того ни с сего, я вдруг изгоем оказалась. В суде пыталась объяснить, что имею право, что мне полагается, но на меня все смотрели как на дуру. Я, между прочим, школу с медалью закончила и на бюджетный поступила. Почему об этом никто не помнит?
Вдобавок адвокат достался тупой, как пробка. Бесплатный! Потому что на платного никто не потрудился дать денег. Конечно, Зайка ведь никто, Зайка насрано.
Мало того, что сам ничего не может, так еще и каких-то специалистов пригласил. Для разговора.
Тут работают одни бесчувственные чурбаны и хамы. Они не слышат меня и, хотя я русским языком говорю, что не хочу никуда идти, все равно отправляют к этим горе-специалистам.
Заводят в кабинет, где меня поджидают трое — двое мужчин и женщина с некрасивой прической. Почему-то на них белые халаты.
Эпилог 2
Елки в этом году у нас нет. Купили несколько веточек, для праздничного аромата, повесили три шарика и огоньки, а целое дерево ставить некуда.
У нас ремонт и переезд.
Вернее, сначала переезд, а потом ремонт.
С таунхасом было связано слишком много плохих моментов, и ни я, ни Вадим не хотели там оставаться. Стоило переступить порог некогда любимого дома, и накатывало ощущение будто стоишь по колено в грязи, будто все, чего касалась рука или взгляд Зайки покрыто слоем зловонной слизи.
Мы как в тумане прожили там почти месяц, а потом не выдержали и продали. Без сомнений, без сожалений, со всей мебелью, техникой и ворохом дурных воспоминаний. Я даже все свои вещи сдала в приют для бедных. Вплоть до трусов.
Кто-то скажет, что это глупости, что вещи — это просто вещи, а я страдаю херней, но мне стало легче после того, как избавилась от барахла. На нем была печать чужой зависти.
Мы купили квартиру на другом конце города. Просторную и светлую. С большой гостиной, гардеробной, кабинетом и местом под детскую. Даже под две детский, потому что после сына, который в скором времени родится, хотим еще дочку.
Ремонт гнали изо всех сил, чтобы завершить до рождения ребенка, но до Нового Года успели привести в достойный вид только кухню, в остальных помещениях царила разруха — голые стены, стройматериалы, какие-то мешки, рулоны, хлам.
Не несмотря на это, праздничную ночь мы решили провести в нашем новом доме. Без изысков, по-простому. Я бы даже сказала, по старинке. Оливье, селедка под шубой, горячее в горшочках и гора мандаринов.
— Когда ремонт закончится, я куплю телевизор во всю стену, — ворчит муж, когда мы устраиваемся на надувном матрасе перед экраном ноутбука.
— И кресло-качалку, — кряхчу я, пытаясь сесть поудобнее. Хотя мне еще ходить два месяца, все равно как козочка не поскачешь. Тяжело.
Беременность была непростой. Сказались стресс, нервная встряска, которую нам всем устроила Зайка, сложный период восстановления семьи. Несколько раз я оказывалась на сохранении,
