class="p1">Хьюго повалился. Его глаза выкатились из орбит. Побелевшими губами он прошептал:
— Вы все… ничтожество …
— Граспек, — ответил, глядя в лицо Хьюго, Марио.
И вытащил из его тела меч.
Глаза Хьюго закрылись.
— Покойся с миром, — произнёс Марио, — хоть ты его и не заслуживаешь.
Из последних сил Хьюго вытащил ещё один шар и приподнял голову. Все, кто это видел, напряглись. Но то ли он уже ничего не соображал, то ли не видел — кровь застилала ему глаза, но бомбу он кинул в свой же собственный шатёр, стоявший поблизости.
Палатка взвилась и рассыпалась со всем своим содержимым.
А Хьюго затих. Его густая кровь, напоминавшая грязь, стекала на землю и трава, которую она заливала, чернела и умирала.
Как только Хьюго испустил последний вздох, огромная тень его Мрака поднялась над ним, словно ещё одна вершина Чёрных гор. Мрак склонился над хозяином, обвил его и потащил мёртвую душу Хьюго Хармуса вниз под землю.
Все малумы разом взвились. Казалось, что за мгновение началась буря. Над полем боя закрутились чёрные смерчи. Тёмная сила, издавая рыки, вой и протяжные стоны, плющилась и извивалась, пока вся не ушла под землю. Вслед за Хозяином.
Через пару минут на поле боя стало тихо. Так тихо, что было слышно, как в небе шуршат крылья стаи головастелей, косяком летевших с моря.
— Мы победили, — крикнул кто-то.
— Да! — подхватила толпа визидаров.
— Да! — неслось по рядам непохожих друг на друга перепачканных лиц. Но разные глаза визидарцев светились одним — радостью.
Кто-то перевязывал голову Стурлы, кто-то протягивал Пинар платок, чтобы она вытерла кровь с лица. Мэдлин же бежала к Питу.
Над ним постепенно проявлялась его большая Муза. Она протянула руки к Питу, чтобы подхватить его душу и отнести на небо. Мэдлин склонилась над его остывающим телом, не веря в происходящее. Хромая, к ней подошёл Леонар. Он протянул девушке перчатку, которую взял у Бёрнис с Ульямом, потому что им стало немного легче. Но сколько бы ни прикладывала Мэд перчатку к телу Питера, она уже не могла помочь.
Мэд тряслась в рыдании. Солдаты обступили Полководца, снимая шлемы. Но сквозь толпу прорвалась Алаун.
— Постойте, — сказала девушка, — в том шатре, что взорвал Хьюго, был его воскрешающий ящик. Вот щепка от него!
Она подняла кусочек дерева нежного розового цвета.
— Если мы засыплем Пита этими щепками, может, они ещё смогут помочь!
И все, кто стоял рядом, кинулись собирать кусочки розовых досок. Визидары носили их к телу Пита. И вскоре он полностью скрылся под пышной копной деревянной щепы. Оставалось лишь ждать.
То тут, то там с поля брани взмывали вверх Музы умерших. Визидары помогали стаскивать раненых к палаткам. Понадобилась вода, и за нею к колодцу в подвалах замка отправились Стурла и Леонар. Алаун показывала им дорогу и открывала тайные засовы.
Консунты, которых они встречали, в страхе забивались по углам.
Алаун вела Стурлу и Леонара запутанными ходами и коридорами, по пути объясняя расположение комнат. Их дорога проходила мимо кабинета Хьюго и его мастерских. Они свернули за угол, и попали в узкую каменную комнату. Здесь из стены бил источник. Его вода лилась в длинный жёлоб, и по нему, огибая помещение, стекала в колодец. Алаун с Леонаром набирали воду в вёдра, а Стурла рассматривал древнюю фреску на стене — единственное украшение этой комнаты. На картине был изображён неровный многоцветный треугольный предмет. Из него росло красивое дерево, украшенное плодами в виде сердец.
— Странный рисунок, — разглядывая полотно, сказал гном.
— Это утерянное Древо Жизни — объяснила Алаун, подставляя под струю новое ведро.
— А треугольник? — указал на основание дерева Леонар, — что он символизирует?
— Это не треугольник. Так выглядели семена Древа. В жизни, конечно, они были крохотными, — объяснила Алаун, — Жаль их больше не существует. Как теперь и Воскрешающего ящика.
Леонар подошёл к фреске поближе и нахмурился. Ему не давал покоя этот треугольник. Но он не понимал, почему. Лишь когда они спустились за водой в третий раз, граф вдруг хлопнул себя по лбу и сказал Алаун.
— Я вспомнил, где видел эти семена! Пару таких треугольничков Питер нашёл в воняющем плоде. Он мне их показывали. Правда, тогда мы посчитали их мусором.
— Воняющий плод! — вскочила Алаун, — его надо найти и вылить содержимое в колодец, из которого пьют консунты. Тогда они тоже возродятся.
Девушка побежала искать снадобье.
— И как она его найдёт в обломках? — спросил Стурла.
— Думаю, по запаху это будет нетрудно, — предположил Леонар.
Они подхватили вёдра и потащили наверх.
На улице все суетились, кроме Мэдлин. Она сидела на земле рядом с Питом и держала его руку.
— Смотри, — обратилась она Леонару, указывая на плечо Пита, когда граф проходил мимо.
С кожи Питера стали сходить рисунки. Словно их и не было: сначала пропали узоры, потом исчезла саламандра. На плече Пита остался лишь круг визидара.
— Это плохой или хороший знак? — спросила Мэдлин у Леонара.
Он нагнулся, пытаясь нащупать пульс Питера. Но его не было.
— Давай подождём, — сказал он Мэдлин и отвёл глаза.
Но она и сама всё поняла. Заплакала, прижала руку Пита, но вдруг замолкла и прислушалась.
— Он жив! Он пошевелился, — сказала шёпотом она.
Леонар снова прикоснулся к кисти друга. А он легонько шевельнул пальцами.
Ремесленники боялись снимать с Пита все щепки. Они лишь освободили его лицо и, затаив дыхание, наблюдали, как потихоньку в великана возвращается жизнь.
Когда Стурла и Леонар натаскали из подвалов воды, гном сказал:
— Нужно проверить кабинет Хьюго. Даже после смерти этого негодяя, его надо опасаться. Не понятно, что он замыслил? Не оставил ли ловушек?
Стурла с Леонаром спустились вниз. Консунты им больше не встречались — по-видимому, несчастные где-то спрятались.
Ремесленники исследовали полки кабинета Хьюго. В закрытом ящике стола, который Стурле пришлось вскрывать ножом, они нашли бумаги.
Быстро пробежав глазами записи, Леонар сказал:
— Это дневники Хьюго. Надо забрать их с собой.
Визидаров поразили залежи ауксилов на полках:
— Им здесь тоже не место, — кивнул Стурла.
— Думаю, мы вернёмся за ними позже. Здесь нужна не одна подвода, — сказал Леонар, — пока же пойдём помогать остальным.
Они выбрались наверх и сразу встретили Алаун. Девушка несла в руках бурозубика. Тот был ранен, но жив.
— Не поверите, — радостно доложила Алаун, — Кланки нашёлся! Он лежал в обнимку с Воняющим Глазастиком!
Леонар склонился над бурозубиком и осмотрел его. У Кланки сильно кровоточила рана на голове, и отсутствовало одно ушко.
— Ты настоящий герой, — сказал ему граф. — Сейчас мы тебя перевяжем. Но не уверен, что ухо
