от Города. И про противостояние группировок в Совете отделов бонза знал. Пустынная бригада была на стороне Тоцкого, миротворцы – на стороне координатора Гостинцева и начальника отдела связи Навалова. Идея выходила вполне в духе Навалова: всё пропало, командование Бригады не справляется, завроиды подходят к самому Городу. Но со стороны эко-купола в пустыню смотрят батареи, поэтому обнаруженную стаю подманят ко второму подъёму на плато. Резня случится в Старой бойне.
– Какую помощь вы хотите от нас?
– В роте подозревали, что дело нечисто. Потому один из наших и получил слова, которые я передал вам. И другие слова, я их отправил, и ко мне придут на встречу надёжные люди. Я согласился рискнуть. Привёз и доказательства, что сюда готовятся приманить стаю в сотню голов, и остальное. Мне нужно где-то пересидеть, пока я не смогу передать то, что укоротит слишком шустрые руки.
Фамилии Навалова и Гостинцева не прозвучали, но бонза и Багор кивнули. Группировка Тоцкого их тоже устраивала больше: сейчас торговля с пустыней шла через логистов, связи и тарифы посредников давно отлажены, баланс интересов и взаимной выгоды соблюдается – а новый хозяин обязательно устроит передел. Заодно попытается или устранить, или подмять под себя всех старых бонз.
– Добро. Своим словом я обещаю вам на нашей территории жильё и защиту.
Обратно Багор гостя проводил до улицы, Глеб всю дорогу гадал зачем. Там, недалеко от входа, прохлаждались, конечно, с десяток бойцов. Но не будут же они устраивать разборки поперёк слова бонзы?
– Жильё тебе будет, за воду и еду как платить собираешься? – поинтересовался Багор.
– А у него морда хороша, – услышав старшего и заметив чужака, решил вылезти один из бойцов, – ночью за бабу сойдёт. А-бу-а-а…
Спускать подобную шутку – потерять лицо. Глеб стремительно сблизился и пнул парня по яйцам. Потом, когда тот согнулся, добавил, чтобы шутник ткнулся лицом в песок. Также плавно и быстро вернулся к Багру и укоризненно на него посмотрел: и зачем надо было устраивать этот цирк? Прежде чем остальные бойцы схватились за оружие, помощник бонзы строго сказал:
– Ты мне парней не порти, – и уже старшему десятки скомандовал: – Эго полудурка отдерёшь сам. Пусть учится башкой думать, а не яйцами. К бывшему рейдеру полез – пусть спасибо скажет, что живой.
Приятели невезучего шутника на Глеба теперь смотрели уважительно, со страхом. Про пустынных рейдеров слухи ходили разные, нередко страшные и тёмные. Зато отныне к чужаку точно никто больше не сунется.
– Давай за мной, – скомандовал Багор. – Насчёт оплаты жратвы подкину работёнку.
Они вошли в тот же бункер, но с другой стороны. Когда-то здесь был капонир для временного содержания техники. Машины тут стояли и сейчас. Латаные, наверное, собранные из обломков по помойкам. Несколько пустынных багги, переделанные в броневики грузовики, что-то большое и совсем непонятного назначения. Для Старой бойни огромное сокровище и источник силы группировки. Как раз здесь вентиляция была хорошая, но она всё равно не могла перебить запахов старого пластика, сварки, машинного масла и всего остального, без чего гараж не гараж.
– Хасан, я тебе помощника привёл. А ты не говори, что в этом ничего не понимаешь.
Глеб даже не стал скрывать улыбки. Любой рейдер хоть по минимуму, но разбирался в ремонте машины: в пустыне от этих навыков зависела его жизнь. И в любом случае у городского специалиста квалификация будет выше местных самоучек. Сейчас Багор сообразил, что может на этом попутно дать группировке заработать, не нарушая законов гостеприимства.
*****
Богдан примчался через неделю. И как он потом смеялся, Глеба отыскал ещё издали: уж больно громко друг спорил с главным механиком «осьминогов» дедом Хасаном. Старик был гениальным самоучкой, проявлял просто потрясающее умение из мусора изготовить нужные запчасти. Но если какое-то предложенное решение противоречило его личному опыту, ругался до хрипоты. В итоге, как правило, всё равно соглашался: технику он любил как иные дорогую собаку или кошку, поэтому готов был на всё ради её «лечения». Да и новый помощник ему нравился, вдвоём они сумели запустить и отладить немало давно безжизненно стоявших агрегатов. Спорить деду Хасану это всё равно ничуть не мешало.
Поначалу Глеб не сообразил, кто пришёл. Ну заглянул очередной обитатель местных трущоб – до того Богдан не походил на щеголеватого белобрысого сержанта-миротворца. Узнав друга и брата, на полуслове бросил разговор и кинулся навстречу обниматься.
– Живой, чертяка рисковый, живой. Как вы всей ротой пропали, мы чуть с ума не сошли.
– Так, мужики, – скомандовал Хасан. – Вам поговорить и без лишних ушей надо? Тогда давай в каморку, я прослежу.
Каморкой был склад запчастей, святая святых мастерской. Доступ посторонним сюда был строго закрыт, никого не удивит, если Хасан скажет хоть самому бонзе, что помощник там и его трогать пока нельзя. Здесь же приделали к стене небольшой столик, на котором механики обедали. За ним и расположились Богдан и Глеб.
– Обстановку, – сразу начал Глеб. – Я сначала без связи, а потом был в посёлке Пустынного хана. Спрашивать у него про текущие расклады по Городу было в тот момент недальновидно.
– Мы оказались правы. Тоцкий рвётся в кресло координатора, и все понимают, что Гостинцев не усидит. Но клан Гостинцевых хочет пересадить на своё место Навалова. Они тогда и сами останутся при делах. Совет начальников отделов ещё не раскололся открыто, много тех, кто занял выжидательную позицию. Таких активно тянут на свою сторону, уже начались провокации. Тоцкий подставляет нынешнего полковника рейдерской службы, при этом его заместитель подполковник Баскаков впервые нарушил нейтралитет и активно встал на сторону Тоцкого. В ответ Навалов, пользуясь, что через связистов идут все городские газеты, пытается нагнетать атмосферу страха, дескать,
