время рассказа, как будто это грех, в котором она никогда не хотела признаваться.
– Ты была совсем ребенком, – отвечаю я.
– Я не чувствовала себя ребенком. – Страдания на ее лице достаточно, чтобы расколоть меня надвое. – Я чувствовала себя монстром. Я чувствовала, что предала его.
Она смотрит на меня глазами, блестящими от непролитых слез. Селестра сглатывает.
– Его последние слова были о тебе, – шепчет Селестра. – Он попросил мою мать пообещать, что она будет охранять тебя и не станет наказывать за его ошибки.
Это небольшое утешение, но я благодарен.
Селестра издает еще один долгий вздох.
– Уже долгое время обо мне никто так не заботился, – говорит она. – Моя мать не может рисковать и дарить мне любовь.
На лице Селестры снова появляется затравленное выражение. Беспомощное разочарование, которое я заметил, когда она говорила о том, что не чувствует себя достойной.
Должно быть, Селестра чувствует себя опустошенной.
Селестра – принцесса и, возможно, будущая королева. Внутри нее есть древняя магия. Но даже с поддержкой близких она не может по-настоящему поверить в себя.
– Знаю, ты винишь себя, – говорю я. – Но если ты ждешь, что я тебя обвиню, то ты ошибаешься. Мой отец тоже не стал бы винить тебя.
Я должен был сказать это раньше.
Теперь я понимаю, почему Селестра так не хотела смотреть в мое будущее. Не только потому, что она видела и свою смерть, но и потому, что это напомнило ей о смерти моего отца.
Я всегда задавался вопросом, почему Селестра не наслаждалась смертью, несмотря на то, что выросла среди нее. Теперь я понимаю.
Я хочу донести до нее, что она не является результатом ошибок своей семьи. Я знаю, каково это – быть пойманным в сети прошлого своих родителей. Мне хочется столь многое ей сказать, но я не могу подобрать слов.
– Я был зол, потому что ты солгала, – произношу я. – Но я никогда не винил тебя в произошедшем.
– У тебя было полное право это делать.
Я качаю головой, но Селестра настаивает.
Как будто она хочет, чтобы я ее ненавидел.
Может быть, она думает, что заслуживает этого.
– Тебе нужно простить себя.
– Ты так говоришь, как будто это легко.
Боль в ее глазах – та же самая боль, которую я чувствовал годами. Я ошибался, полагая, что одинок в своем несчастье.
– Ничто из того, за что стоит бороться, не дается легко, – говорю я.
Селестра моргает, глядя на меня с легкой улыбкой.
Теплота момента наполняет пещеру, несмотря на костер. Ты не всегда видишь красоту – иногда ты ее чувствуешь.
И я чувствую это, когда нахожусь рядом с Селе-строй.
Я был глуп, пытаясь оттолкнуть ее.
– Без тебя я бы никогда не зашел так далеко, – шепчу я.
– В пустую пещеру? – Селестра фыркает от смеха.
– В то место, о котором всегда мечтал мой отец. Благодаря тебе я смогу исполнить его предсмертное желание.
Селестра мыслит здраво, потому что ее разум не затуманивает жажда мести. Ей не все равно, даже если она пытается доказать обратное. Она хочет, чтобы у мира появился шанс на искупление.
Единственное, чего она действительно боится, это того, что она недостаточно сильна, чтобы бороться.
Я знаю об этом как никто другой.
– Не думаю, что Эльдара – это оружие, способное убить короля. – Мое сердце колотится, когда она заглядывает мне в глаза. – Я думаю, что это ты, Селестра. Все это время я искал тебя.
Девушка сглатывает, и я приближаюсь к ней на дюйм.
Мой пульс учащается то ли от всплеска адреналина, то ли от того, что я смотрю ей в глаза.
– Спасибо, – шепчу я. – За то, что помогла мне найти свой путь. И за то, что я могу тебе доверять.
Селестра моргает.
– Ты доверяешь мне?
В ее голосе столько удивления, что мне становится стыдно.
– Всегда, – признаюсь я.
Доверие заключается не только в отсутствии сомнений, но и в том, чтобы отпустить прошлое и смотреть в будущее. Когда я смотрю вперед, я вижу лишь Селестру.
Я наклоняюсь ближе, и у Селестры перехватывает дыхание.
Ее дыхание касается моих щек.
Кто бы что ни говорил, Селестра сильна. Она достойна. Над нашими головами мерцают мириады звезд, и мне не нужно никаких испытаний, чтобы точно знать, кто она.
Ведьма.
Принцесса.
Королева.
Глава 39
Селестра
Нокс наклоняется ко мне.
Знаю, что он собирается поцеловать меня, и я хочу этого больше всего на свете. Но мои желания никогда не имели значения.
– Мы не можем, – шепчу я.
Я отстраняюсь, глядя на свои перчатки.
Я не могу прикасаться к Ноксу или кому-либо еще.
Это всегда было моим проклятием. Запертая в своей башне, живая, но никогда не вкушавшая жизни. Я лишь наблюдала, как люди вокруг меня смеются и обмениваются рукопожатиями или обнимают своих друзей.
Они могли беспрепятственно касаться друг друга.
Что, если мне снова придется пережить ужасную смерть Нокса на пляже? Что, если проклятие моего прикосновения каким-то образом призовет новую смерть?
Как бы я ни желала Нокса, я не могу рисковать и прикасаться к нему.
– Все в порядке, – успокаивает он. – Я знаю, что ждет меня в будущем. Я не боюсь, Селестра.
Мягкость его голоса почти заставляет меня поверить в эти слова.
Я позволяю ему медленно снять перчатки с рук.
Сначала левую, затем правую.
Прохладный ветер овевает пальцы.
Сердце бешено колотится в груди, словно пытается вырваться на свободу.
Пальцы Нокса так близко, что я почти не могу дышать.
Одно неловкое движение, и мы коснемся.
Я не спускаю глаз с наших рук.
Каждый дюйм тела гудит.
– Я не хочу снова видеть, как ты умираешь, – шепчу я.
Это сломает меня.
– Не зацикливайся на этом, – мягко отвечает Нокс. – Просто сосредоточься на настоящем. На нас. На счастье, а не на смерти. Твоя магия больше этого, Селестра, и ты тоже.
Я кусаю губу и киваю, сила его слов разрушает мои страхи.
Я хочу Нокса больше, чем чего-либо в своей жизни, и на этот раз заберу свое. Я больше не заперта в башне и не должна скрывать магию, потому что это кому-то неугодно. Это желание принадлежит мне, и я должна осуществить его.
Никто не сможет встать на пути, кроме меня самой.
Рука Нокса медленно скользит вверх по моей руке и к щеке, дабы убедиться, что со мной все в порядке.
Мое тело дрожит. Рядом с Ноксом я чувствую себя в безопасности.
Внезапно я содрогаюсь.
Видение.
Оно не причиняет боли
