глаза Кейре и продолжил.
— И ты одна из дорогих мне людей.
Лицо Кейры моментально залилось краской, но она не отвела взгляд. Грустная улыбка появилась на ее лице.
Она думала о чем-то. То были тяжелые и важные мысли. Ивор отчетливо видел это, но не задавал вопросов. Все, что ему позволено знать — Кейра скажет сама.
— А если два дорогих тебе человека имеют разные интересы. И чтобы защитить одного, нужно поступиться чувствами другого, как поступить? Что если нужно выбрать лишь одного из них?
— Выбор — это всегда иллюзия. Твоя судьба давно написана на полотне Макоши. Так говорят. Но я думаю, что нет четкого выбора одного или другого. Ты всегда вправе выбрать третий вариант. Поступай так, как считаешь нужным.
Кейра крепко задумалась, пытаясь примерять слова Ивора к своей ситуации, в то же время он продолжал, глядя куда-то вдаль. Эту черту он неосознанно перенял у Ольги.
— Но для этого нужна сила. Поэтому я к ней и стремлюсь. Не важно, как сложен выбор, что стоит перед тобой. Если ты достаточно силен, ты можешь защитить всех близких тебе людей и сам создать вариант, который будет благоприятен всем.
В воздухе повисло молчание. Оно не было неловким, наоборот, вполне приятным и даже нужным.
Внезапно Ивор почувствовал, как что-то теплое и мягкое коснулось его щеки. От неожиданности его глаза широко раскрылись, а сердце ускорило ритм.
— Спасибо. Ты мне очень помог. Снова.
Девушка ушла. А Ивор расплылся на скамье, словно лужица. Щека будто горела от поцелуя, причиняя какое-то приятное и необъяснимое чувство, растекающееся по всему телу.
«Столько времени прошло, а ты до сих пор со мной заигрываешь».
…
Вечер следующего дня наступил очень быстро. Вновь собранный совет князей решил придерживаться утвержденного плана. Князь Чистовод обдумав все как следует согласился, внеся лишь небольшие изменения по части расположения основных сил каганата.
Он хотел отвести удар от мирных жителей настолько далеко, насколько это возможно.
По окончанию совета Ольга отправила Ивора обратно в Зимницы, а сама осталась в Берканском княжестве еще на день.
Второй перелет дался куда легче, чем предыдущий. Духовные совы оказались очень удобным средством передвижения. Ивор даже подумал, что нужно попросить у мастера выделить ему личную сову.
В Ледяных Истинах его встретили Рисбо и Лиска. Ивор отметил, что между ними, кажется, уже устоялись какие-то романтические отношения, что не могло не улыбнуть юношу.
Они выспрашивали про совет, но поскольку Ольга наказала не выносить решения совета за его пределы, то Ивор ограничился рассказом про пир и необычную стычку с Девято.
Не потратив много времени на разговоры, он вернулся в массив Ледяного Самоцветного Пруда.
Холодный ветер пытался заморозить его кости, однако давление уже вовсе не ощущалось. Какое-то время юноша сидел на платформе самоцветной скалы и накапливал внутри духовную силу. Он дышал глубоко и медленно. Каждый вдох наполнял его легкие холодным воздухом, вытягивая энергию льда из окружающего мира.
— Хорошо. Я готов. В этот раз я использую все силы, чтобы добраться как можно глубже.
Скинув с себя одежду, он решительно нырнул в воду. Пруд скрыл его под своей зеркальной поверхностью.
Первые пять верст дались легко и непринужденно, будто все это время Ивор плыл по обычной воде.
До десятой он плыл уже куда тяжелее, но в отличие от прошлого раза, на отметке в десять верст он уже не чувствовал такого ужасного давящего чувства. Тренировки приносили свои плоды.
Но Ивор поплыл дальше. На двенадцатой версте он почувствовал тяжесть. Пруд уже не был так доброжелателен, как на поверхности и старался выплюнуть человека, который так стремился вниз.
«Пятнадцатая»!
Давление усиливалось даже не с каждой верстой, а с ее половиной. Как он должен преодолеть тысячу, если даже не может доплыть до первой сотни?
Успокоив внутреннюю энергию Ивор распределил ее по всему телу равномерно. Используя знак Опоры, он насытил и уплотнил свою ауру. Стало намного легче.
Поддерживая постоянную циркуляцию духовной силы в своем теле, он поплыл дальше, преодолевая версту за верстой.
На двадцатой голова юноши словно трещала по швам. Из носа медленно сочилась кровь, которая тут же растворялась в ледяной воде.
«Еще… не… все! Я могу… продолжать!»
«Твое тело еще не готово к такому давлению. Если ты продолжишь, то тебя либо раздавит, либо замерзнешь, только в этот раз насмерть. Твои жилы не способны переработать столько ледяной энергии»
Даже спокойная вода настолько свирепа, сложно представить, что было бы, если в этом озере вдруг возникло течение.
Ивор преодолел еще две версты. Он чувствовал колющую боль по всему телу. Его сердце, легкие, желудок. Ощущение, что пространство вот-вот выдавит их из него и сплющит прямо перед лицом.
Замедляясь с каждой проплытой верстой, его состояние ухудшалось. Теперь помимо носа изо рта и ушей также текла кровь.
«Ивор, к чему это? Ты же просто убьешь себя, это безрассудно!»
«Нет! Это может быть для тебя и выглядит глупо… но! Кха! Невозможно добиться чего-то, не превосходя собственные пределы! Только на грани жизни и смерти можно получить настоящее просветление… Только прыгая выше головы я смогу коснуться небес!»
Прорываясь все дальше, он чувствовал, как его тело отказывается слушаться, а вода словно становится плотнее. Поначалу она была как кисель, а потом и вовсе казалась каким-то студнем.
В какой-то момент он, как и в прошлый раз, отключил разум. Плыл на чистой, незамутненной, силе воли.
Пока тело не застыло и сознание не покинуло его.
Черный мир коснулся его глаз. Все вокруг перестало существовать. Черный мир без звуков, запахов, мыслей, чувств. И наконец, всепоглощающая тишина.
Перед тем, как окончательно пропасть, он заметил перед собой фигуру, которая очень походила на его мастера.
После пустоты не было ничего. Через какое-то время он видел яркий и отчетливый сон. В этом чудесном сне восхитительно красивая большегрудая девушка целовала его горячими губами. Ее руки настойчиво давили на его грудь.
Этот сон был словно наваждение, такой сладостный и нежный.
Внезапно Ивор открыл глаза.
Он смотрел наверх, где белое небо без единого облачка давило своей необъятностью.
Тело обессилено, и совершенно не хотело двигаться. Потребуется некоторое время, чтобы накопить достаточно энергии, для восстановления.
— Дурак ты. Кому и что пытаешься этим доказать?
Голос, такой мягкий и звонкий, будто удар фарфоровых чашек друг о друга прозвучал где-то рядом.
Но по словам Лиски, да и самой Ольги в массив не может зайти никто, кроме главы академии. Даже старейшины не могут находиться
