Послышались шаги за спиной. Он сел, одновременно стаскивая с себя рюкзак.
– Пришли, – объявил Гуру и тоже тяжело опустился.
Ньютон стащил с его спины Хосе. Аня помогла разместить малыша на земле. Учитель откинулся назад и почти неслышно застонал, прикрывая глаза рукой.
Отдышавшись, Ньютон огляделся. Они вышли на побережье. Пляж тянулся влево и вправо бесконечной белой полосой, а впереди раскинулась неподвижная водная гладь. Противоположного берега не было, и в том месте, куда мог дотянуться взгляд, вода словно сливалась с небом.
Ньютон никогда раньше не видел подобного. Можно было предположить, что перед ним океан, но поверхность этого водоёма хранила идеальную гладь. В её зеркальном спокойствии отразилась серая пелена туч, неподвижная в небе, отчего вода казалась матовой.
Ньютон пригляделся и понял – тучи действительно замерли на месте. И он почувствовал то, от чего по телу пробежали мурашки. Родное и всесильное ощущение полного бесчувствия. Когда кожу не щекочет песок, когда ветер не заставляет глаза слезиться, когда по макушке не хлещет ледяной ливень. Ньютон видел перед собой нечто неограниченное тюрьмой материи и её скупыми условностями. Он предательски покосился влево. Рука не возникла, однако в сознании зрела безошибочная уверенность – шагни он чуть дальше к отсутствующему горизонту, и он вновь станет «целым». Впереди был мир снов. Впереди – дом.
Недалеко от места, к которому вышли сноходцы, в зарослях стояли две припрятанные вёсельные лодки.
– Бросайте здесь всё, – скомандовал Гуру и зашагал к лодкам.
Аня присела рядом с Хосе и взяла его холодную руку в свои:
– Эй, Че-Гевара, просыпайся, – мягко позвала она.
Ньютон несколько секунд смотрел на утомлённое, постаревшее лицо озорника Хосе, надеясь увидеть азартную хитрую улыбку. Но этого не случилось. Тогда он в траурном молчании зашуршал по гальке вслед за учителем. Вместе они подтащили лодки к воде. Затем перенесли в одну из них Хосе, и Гуру, приняв у Ани часть артефакта, посмотрел на неё и Ньютона.
– Вот и всё, – заговорил он без радости и облегчения, а скорее с тоской. – На этом ваше участие в охоте заканчивается… Плывите прямо. Когда увидите колодцы, ныряйте прямо в них. Они выбросят вас на общую территорию, и вы сможете проснуться, – учитель устало выдохнул. – Как только выберетесь, обратного пути в Эдем не будет. Попасть сюда можно лишь раз, как и выбраться. Так что, поторопимся, пока бреши не закрылись.
– А вы? – спросил Ньютон.
– Я поплыву с Хосе, – дневник Биаса всё ещё лежал в руках учителя. – С артефактом моё возвращение займёт больше времени, чем у вас. Но когда я вернусь, то сразу дам о себе знать. А до тех пор берегите себя и ждите моего возвращения.
– А Хосе? – снова выпалил Ньютон.
Гуру бросил в него удивлённый и подозрительный взгляд.
– Если поспешим, с ним всё будет в порядке, – холодно ответил учитель. – Ну, есть ещё вопросы? Ньютон, помоги толкнуть лодку.
Гуру взялся за борт и приготовился толкать, но Ньютон остался неподвижным. Странное предчувствие словно сковало тело, и в голове отчётливо прозвучал голос Корвича: «…единственное, что ему нужно от таких, как ты… Жизнь… У Гуру нет друзей… расходный материал». Теперь слова пленника обретали неясную форму и словно воплощались в жизнь, точно пророчество, исполнение которого вновь зависело от Ньютона.
– Ау, Ньютон! Хватит мечтать. Подсоби…
Ньютон почувствовал, как по затылку пробежался холодок. Он сглотнул, и со всей возможной решимостью сказал:
– Нам нужно держаться вместе.
Озадаченный Гуру чуть помедлил, затем отпустил борт и выпрямился. От его взгляда сердце Ньютона заколотилось так же, как утром в пещере, и всё же он вновь произнёс:
– Давайте вернём артефакт и Хосе вместе.
Аня стояла рядом с ним, ничего не понимая.
– С артефактом нам придётся пробираться через мёртвые локации очень долго, – тон Гуру стал нетерпеливее и жёстче. – Вместе мы привлечём слишком много внимания. Один я проскользну незаметнее и мимо хранителей, и возможных недругов…
– Тогда… – перебил его Ньютон, ища аргументы, и всё, что смог, это глупо выпалить. – Нельзя нам разделяться!
Он не собирался сдаваться и беспомощно зашарил взглядом по гальке, в поисках решения.
– Давайте, хотя бы через брешь выберемся все вместе… Мы выберемся в мир снов, а там уже… А там вы заберёте артефакт, а мы с Хосе уйдём…
Гуру кривился от каждого слова Ньютона, как от унизительных пощёчин. Внезапно Аня встала между ними и заглянула в растерянно бегающие глаза Ньютона.
– Поток энергии в колодцах узок и слаб, чтобы мы могли воспользоваться одним из них все вместе, – заговорила она. – Его силы может не хватить и тогда, в лучшем случае мы останемся здесь, а в худшем он просто раздавит нас, когда закроется.
– Именно поэтому идём по двое, – добавил Гуру.
– Нет! – отчаянно крикнул Ньютон.
Учитель шагнул к нему с сжатыми кулаками и навис, как тень хранителя. В его чёрных глазах Ньютон увидел собственное воспоминание – тело Большого с раздавленным горлом, и колени его вмиг стали ватными, ладони вспотели.
– Я могу поплыть с Хосе, а вы забирайте артефакт и плывите с Аней, – почти взмолился Ньютон.
– Да что с тобой такое! – Гуру рассвирепел. – Совсем ополоумел? У нас нет времени на споры!
– Пожалуйста, – севшим голосом попросил Ньютон. – Почему не сделать так, как я предлагаю?
– Потому что у тебя нет опыта, как у меня или Ани! Если ты не заметишь колодец, вы с Хосе останетесь здесь и сдохните оба! Прекрати сейчас же своё помешательство и помоги мне с лодкой! Не то твой друг умрёт!
Аня взяла Ньютона под руку и тихо прошептала ему на ухо мягким, усыпляющим тоном:
– Ньютон, не нужно спорить…
Ньютон высвободил руку так резко, словно теперь прикосновения девушки обожгли его, и снова обратился к учителю:
– Тогда я поплыву с вами, – заявил он и, собрав смелость в кулак, выпалил на одном дыхании. – Вам ведь моя жизнь нужна.
Ньютон ожидал, что после этих слов у Гуру возникнет такое же выражение, какое было теперь у Ани – полное недоумение. Ожидал, что учитель бросится на него в ярости. Ожидал, что Гуру растеряется и в этот миг Ньютону проявится истинная сущность главы Ордена. Словом, ожидал чего угодно, но только не того, что последовало дальше.
От слов, которые Ньютон произнёс с таким трудом и решимостью, Гуру только издал удручённый стон, прикрыл глаза и сжал переносицу, словно услышал нечто подобное не в первый раз.
– Давай на чистоту, – спокойнее заговорил учитель. – Ты говорил с Корвичем, и он сказал тебе что-то такое, от чего ты теперь мне не доверяешь. Это так?
