семь лет, а о таких сложных вещах думает.
— /Как бы ты не хотел спрятаться, но придется вылезать. Или ты хочешь, чтобы ее голова лопнула?/ — какой же ехидный голос…
— Шунканидо оно называется. Привет, Габи… — лёжа в кровати, я потянулся назад, чтобы приподнять тело. Всё же, после экзамена меня еще не казнили, а даже позаботились — отправили в столичную больницу. Хотя, возможно, просто отложили решение на потом.
— Точно! Б-брат?.. — подскочив на месте от удивления, Габриэль перестала «разминать» руками голову. — Бра-а-атик! Я верила, что ты проснешься!
— П-погоди!.. Бл… Больно! — со всего разбега прыгнуть на живот…
И вдруг, обнимая сестру, до меня дошло словно озарение. Я ведь мог погибнуть… Что бы подумали близкие, увидев тело своего сына, брата и друга без головы? Но и это даже не худший сценарий. Сможет ли отступить Рен Фонгель от того решения? Сможет ли он простить меня за такую дерзость…
Смешно. Вновь то лицемерие… Гнев все еще кипит в теле — если сейчас резко появится Людошиэль, то я встану и начну сражаться. Наломаю еще больше дров, чтобы побороть в себе страх. Молись, сука, и на глаза не показывайся — нам двоим так проще будет.
— Габриэль, — выбравшись из захвата, настала пора узнать правду, — почему ты одна тут караулишь меня? Родители-то хоть знают?..
— Тс-с… Мы им и не расскажем, — прошептала сестра. — Мама сказала, что за братом нужен глаз да глаз, вот я и сбежала из школы, хи!
Это точно семилетний ребенок? Лишь бы отец не узнал об этом, а иначе ее постигнет точно такая же судьба, как и меня… И раз сестру спокойно пускают в столичную больницу, то это означает только одно — решение о казни отменили. Не станут пускать детей к «преступнику».
— Смотри, чтобы наш бугай не увидел тебя здесь. И из школы больше не сбегай, а то станешь как брат… — погладив ее по голове, я улыбнулся, однако Габриэль словно начала летать в облаках. — Что-то не так?
— Меня отец должен забрать из школы…
— Беги.
— Д-да! Про меня не говори! — сестра стала метаться по палате, забирая свои вещи. — Мы с тобой сообщники! Не забывай!
— Конечно.
И убежала… Вот только кто ее шантажировать научил?.. Не удивлюсь, если это была мама.
***
Прошло минут тридцать с ухода Габриэль, а я так и смотрю в зеленую стену напротив, молча прокручивая события экзамена. Столько вопросов… и ни одного ответа. Произошел ли бой между Богами, как закончился финал, получил ли по шее отец, все ли хорошо с Арианой… Ждать и ждать — когда же ты уже решишься?
— /Красивая стена, не правда? — спросила Ашурамару. — И нашел же ты себе развлечение…/
— Тебя жду, дальновидная ты наша. Может уже не будешь томить?
— Как мы заговорили… — клинок, стоявший возле кровати, засиял бледно-аметистовыми красками, а после около меня появилась во всей красе длинноволосая девушка. — С чего начнем?
— Пожалуй… с самого начала.
— Тогда стоит тебя поздравить — ты пробудил третью ступень Абсолютного Контроля. Только вот причины радоваться не найдешь… — взяв в руку яблоко, лежавшее на тумбочке, Ашурамару сделала укус, а после с отвращением положила фрукт на место. — Наказание слишком суровое — практиковаться не получится. Какое кислое… Бе…
Начала с самого очевидного. Новая сила позволяла мне использовать высшие заклинания при помощи, можно сказать, глаз, рисуя круги воображением. Нелепо, но объяснение этому есть, причем весомое. Я контролировал собственные потоки в магических узлах¹, направляя и концентрируя ману. Словно нитями из рук и глаз вязал. Но вот…
— А с чего последствия такие? Моя мана под конец просто испарилась, хотя причины и не было…
— Как сказать… Не зря же ты использовал Поглощающую Молнию, превышая собственные лимиты по времени, — усевшись рядом на кровать, она продолжила. — Мана в твоем вместилище оставалась неизменной, вплоть до самого конца. А после… Пришло время отдавать потраченный ресурс. Сначала абсолютная техника забрала всю ману, заставив тебя упасть без сил, а после начала выжимать тело до сухой ниточки, превращая его в словно сгнившее яблоко на ветру. У тебя забрали жизненную силу. Забрали несколько десятилетий жизни, если так можно выразиться.
М-да уж. Использовать то, что превращает тебя в яблоко, а после выжимает насухо — то себе занятие. Практиковать такое нормально не получится, если конечно четко осознавать, сколько маны ты потратил. Словно долговые обязательства с самим собой. Но сила, даруемая абсолютной техникой…
— Хорошо, разберусь по ходу дела, — пытаясь встать, я вдруг осознал одну деталь. — А тело то всё еще словно в иголках… Ай!
— Я же говорила тебе, — Ашурамару ни с того ни с сего решила ущипнуть мою ногу, — последствия абсолютной техники так просто не вылечить. Над тобой четыре дня ангелы из больницы ходили и недоумевали, как вылечить полумертвое тело. Хотя им и не пришлось — тебя таким, видимо, не убить, регенерация не позволит.
— Еще бы… только добивать меня перестань. Что следующее на повестке? Совет Трех состоялся или все же нет?
— Ну… Тот синий тип поворчал еще минуты две на Тсуоши и молча ушел. Скорее всего пригрозил тебе смертью на эмоциях — не тот он ангел, что захочет убить за такую мелочь.
Представляю я, как Рен Фонгель молча ушел. И ни капли не удивлюсь, если он сейчас стоит за дверью и ждет с неистовым желанием убить — понять его мысли в состоянии лишь директор. Значит, отцу не досталось — ему не пришлось защищать меня, и это радует. Хоть дел и натворил, но последствия оказались куда лояльнее, нежели я ожидал.
— А на самом экзамене победил Азазель, да… — Ашурамару решила лечь на мои ноги, отчего я зашипел от боли.
— Тц-тц-тц, с чего ты вдруг помрачнела? И перестань уже… Я же вижу, как ты хочешь поиздеваться надо мной.
— Да ты и сам над собой поиздеваться не прочь… Эх-х… Друг у тебя хороший. Не ожидала, что он попросит у Богов прощения за тебя, — она встала и начала расхаживать по палате. — Выбежал на арену, когда ты еще лежал в крови, и начал просить Рена отменить Совет Трех. Правда… Своевольный папаша решил уйти с миром, оставив его стоять без ответа.
— Да, Азазель был бы не собой, если бы так не поступил. Стоит сказать спасибо…
— Ага, а еще он позаботился и о Ариане. Так как он единственный, кто был в состоянии продолжать экзамен, то его назначили победителем. Попросил у Богов забыть случай с Реранией и внезапным высказыванием.
А теперь я вообще по
