хаоситами. Вам, как, собственно, и мне, не нужно стараться сдерживать ваши эмоции. Это наша природа, и вы от нее никуда не денетесь. Сэм, видишь вот те две бочки?
— Вижу.
— Неси их сюда.
Я притащил две бочки. Одна из них оказалась пустой, вторая наполовину полной. Ветеран положил обе бочки рядом на бок.
— Толкни эту бочку, используя только кисть руки, — приказал ГрафьЁ, указывая на полупустую. Я толкнул, и бочка откатилась совсем недалеко из-за того, что вода в ней начала плескаться.
— А теперь толкни эту точно так же и с такой же силой.
Вторая бочка откатилась куда дальше.
— Вторая бочка — это эмоции обычных разумных этого мира. Первая тех, в ком течет кровь хаоситов. Нас очень легко вывести из себя.
— И как нам быть? — вмешался Лихт.
— А вот, смотрите, — ГрафьЁ веточкой нарисовал на песке небольшой круг. — Это безопасный предел ваших эмоций. До тех пор пока вы находитесь в этом пределе, вам ничего не угрожает.
Затем ветеран начертил вокруг этого маленького круга большой и поделил его на сектора, оставив маленький круг неразделенным. Получилось такое широкое кольцо, поделенное на сектора. Затем он в каждом секторе написал название искушения: апатия, страх, ненависть, месть, и так далее. После чего обломил веточку, воткнул ее в центр маленького круга и достал из кармана заранее заготовленную веревочку с привязанным к ней обычным камешком. Быстро привязал второй конец веревочки к веточке и положил камень на сектор «ненависть».
— Вот этот камень, это вы. Точнее, ваш внутренний зверь. Который крайне молод и непослушен. Он делает, что хочет и живет, как ему вздумается. Он не понимает, что его шалости могут стоить ему жизни. Ваша задача научить этого зверя слушать ваш разум. Для этого его не стоит держать все время в безопасном кругу, ведь, не почувствовав на себе реальной угрозы, он так ничего и не поймет и будет все время стремиться перегрызть поводок и убежать туда, где он испытывает настоящее наслаждение. Туда, где его ничего не сдерживает, и он может насладиться яростью и кровью врагов так, как пожелает.
Для этого вам необходимо его выпускать погулять. Недалеко, но так, чтобы он смог почувствовать некоторую свободу, и в то же время понимал, что команды хозяина превыше всего.
После этих слов ветеран нарисовал еще один круг между внутренним и внешним, ближе к внутреннему.
— Но у этих прогулок должны быть свои границы. Если вы позволите вашему зверю пересечь их, — ГрафьЁ придержал веточку и потянул за камешек, вынося его за средний круг, то ваш поводок просто не выдержит.
Веревочка оборвалась.
— Если это случится, то вы превратитесь в демонов окончательно, и назад уже дороги не будет.
— И как же нам возвращать нашего зверя, если у нас поводок такой хлипенький?
— А вы когда-нибудь рыбачили?
Мы с братом помотали головами.
— Смотрите, — ветеран привязал камешек с веревочкой на оставшуюся часть ветки. Затем он начал плавными движениями кисти и руки поднимать и опускать камешек так, что ветка только гнулась, но не ломалась, и при этом камень мотало в разные стороны.
Убедившись, что мы внимательно рассмотрели и траекторию камня, и то, как ветеран перемещает его из одного воображаемого сектора в другой ровно через центр опять же воображаемого кольца, он поймал камешек рукой.
— А вот что произойдет, если ваши попытки вернуть зверя будут не плавными, а резкими, если вы попытаетесь вернуть вашего зверя в нужное вам состояние, и при этом постоянно будете натягивать поводок.
ГрафьЁ кинул камень и резко дернул за поводок. Ниточка порвалась, и камешек улетел.
— Если ваш зверь сорвется, вернуть вы его уже не сможете, — ветеран потряс веточкой, обращая наше внимание на нить. — Это единственный ваш инструмент воздействия на вашего внутреннего зверя. И, лишившись его, вы превратитесь в демонов окончательно. Но есть еще кое-что, что вам следует знать. Вместе с тем, как вы все больше обращаетесь в вашу вторую ипостась, ваш внутренний зверь растет и становится только сильнее, и вскоре его не то, что ниточкой, его и пеньковым канатом не удержишь. Но выход, все же, есть. Когда вы ПРАВИЛЬНО управляете зверем при помощи поводка, он тоже развивается и крепнет.
— И насколько крепким он может стать?
— Сейчас покажу, — ответил ветеран и резко обратился в демоническое отродье в виде огромного медведя.
Мы с братом отшатнулись. Не каждый день видишь, как человек превращается в такого жуткого монстра буквально в двух локтях от тебя, да еще и так внезапно.
— Сэм, загляни мне в глаза, — приказал ГрафьЁ и встал на четыре лапы.
Я приблизился и посмотрел в черные, как смоль глаза. Они казались бездонными.
— Что ты в них видишь? — задал вопрос ветеран.
— Ничего. Они, как будто бездонные.
— А ты, Лихт, сможешь разглядеть? Нужно заглянуть прямо в душу.
Я уступил место брату. Тот всматривался около ридки, а потом ахнул:
— Вот это да! Это как ты его так?
— Тренировки. Именно тем же способом, о котором я вам рассказал.
— Что там? — вмешался я.
— Ты должен это сам увидеть, брат.
Лихт уступил мне место. Я всматривался в глаза ветерану около двух ридок, пока Лихт не подсказал мне:
— Не пытайся смотреть глазами, загляни ему в душу. Сделай это своей душой.
Я вроде понял, про что он говорит и взглянул в глаза ветерану по-новому. В этот раз у меня получилось. Я увидел невероятно огромного демонического медведя, который был опутан и прикован цепями из серебристого металла так, что даже пошевелиться толком не мог. Но самое интересное, что он и не пытался этого сделать.
— А если он вырвется? — на всякий случай поинтересовался я.
— Он не вырвется. Ему это уже и не нужно. Он понял, что мы с ним одно целое, и что без моего контроля мы оба погибнем. Мы одно целое, и теперь я могу полностью контролировать его. Это как дышать — один раз научился и уже не забудешь. Ветераны не приемлют Хаос, и уже никогда не поддадутся его искушениям, как и мой внутренний зверь.
Глава 21
Королевство АОрия. Королевский полигон
Воины и маги, подобранные специально для тренировок леди КираОны и леди Эмилии, разлетались как шарики в детской уличной игре.
— Нет, ну они совершенно никуда не годятся! Мы так сильнее не станем. Даже если увеличиваем их число на полигоне, они только мешают друг другу! Это неподготовленные слабаки! — возмущалась Кира.
— Позвольте с вами не согласиться, леди Кираона. Это не мы слабы, а вы
