Ричер.
Женщина нажала кнопку компьютера, пробуждая его к жизни, и защелкала по клавиатуре.
– Ну вот, нашла. Уже все оплачено. По Интернету. Только одну ночь?
Я кивнул.
– Можно взглянуть на удостоверение личности? Любое.
Я протянул ей паспорт.
Она пролистала, добралась до странички сведений о владельце и вдруг сощурилась.
– А он у вас просрочен, сэр.
– Верно. Для заграничных поездок не пойдет. Но для того чтобы удостовериться, что я есть я, вполне.
– Ну я не знаю…
Я показал на ее компьютер:
– Если не верите мне, зайдите в Интернет. На сайт федерального правительства.
Женщина на секунду-другую застыла с зависшей над клавиатурой рукой. Похоже, она мне не верит. Ну да, это отчетливо видно. Кажется, взвешивает в уме последствия, если она мне докажет, что я не прав. Предстоит бумажная возня с выплатой возврата оплаты. Надо будет объяснять начальству, почему она отказала клиенту. Ведь это влияет на статистику загрузки номерного фонда.
– Нет, мистер Ричер, не обязательно. Не сомневаюсь, что вы – это вы. Сколько ключей от номера вам понадобится? – спросила она, отдавая мне обратно паспорт.
– Одного хватит.
Женщина открыла ящик и достала пластмассовый прямоугольник размером с кредитную карту. Сунула ее в щель какой-то машинки у нее на столе, пощелкала еще раз по клавиатуре. Красная лампочка загорелась зеленым. Она вынула карточку и вручила ее мне.
– Комната два-два-два. Хотите, я для вас напишу?
– Спасибо, не надо.
– Ну хорошо. Завтрак в столовой рядом с фойе, открыта с шести до восьми. Возникнут вопросы, наберите на телефоне у вас в номере ноль. Желаю приятного отдыха, ждем вас еще. – И женщина вернулась к своей книжке.
А я вернулся к своей машине. Сел на заднее крыло, откинул голову на борт кузова, закрыл глаза и ощутил на лице прохладное дуновение вечернего ветерка. Протикало десять минут. Пятнадцать. Потом послышался рокот мотора приближающегося автомобиля. И не одного, нескольких. Я поднял голову и увидел вереницу серебристых седанов. Всего пять штук. Все одинаковые. «Крайслер 300». Первая машина устремилась к автостоянке. Остальные за ней, тут же разъехались веером и остановились, выстроившись передо мной в шеренгу. Из кабины ближайшей вышел водитель. Это был Уоллуорк. Он торопливо подошел ко мне, передал белый пластиковый пакет и только потом пожал руку.
– Очень рад тебя видеть, Ричер, – сказал он и кивнул в сторону моего фургончика. – Агрегат там?
– Как я и обещал.
– Превосходная работа, – сказал он и, обернувшись к людям в машине, стоящей рядом, поднял оба больших пальца вверх. – Спасибо. Мы его заберем отсюда.
Я открыл дверцу, достал рюкзак и отдал Уоллуорку ключ.
– Я там еще оставил чемодан Фентон. Присмотришь за ним до завтра?
– Конечно, – ответил он, взял меня под локоть и отвел в сторонку от шеренги машин. – Послушай, – сказал он, понизив голос. – Мне кажется, мы с тобой доверяем друг другу, поэтому буду с тобой предельно откровенен. После нашего разговора я позвонил своему прежнему начальнику, который сейчас служит в Аналитическом центре. Он сейчас едет сюда. Мы собираемся оцепить этот район, и он хочет внимательно изучить эту штуку. Так сказать, на месте. Я понимаю, я говорил, что до утра трогать ее не станем. Но если он не будет уверен, что людям здесь ничего не угрожает, обещание мне придется нарушить.
Я промолчал.
– Ричер, ты сам подумай. Что, если устройство взорвется? И выбросит в атмосферу ядовитый газ? А если он еще и радиоактивный? С одной стороны, мы рискуем людьми. А с другой, у нас женщина, которой грозит опасность. Если мы тронем твой фургон, спасти ее ты уже не сможешь.
Глава 46
– Это невозможно, – сказал пилот, посмотрев на то место на карте, которое я ему указал. – Нет. Я отказываюсь. Вторгаться в воздушное пространство Мексики? Без согласования? Никак нельзя. Об этом не может быть и речи. Нельзя ни при каких обстоятельствах. Вы меня понимаете?
Я удивился. Слегка даже расстроился. Но нисколько не растерялся. Поэтому не чувствовал необходимости с ним спорить.
За нашим разговором наблюдали двое механиков. А также агент, который привез меня из гостиницы на аэродром. Они стояли очень близко, не настолько, чтобы пилот стеснялся повышать на меня голос. Но и не столь далеко, чтобы не слышать все, что он мне говорил. Механики делали вид, будто разглядывают что-то на экране портативного планшета. А агент колдовал над своим мобильником. Все они как-то уж слишком были погружены в свои занятия. Явно прикидывались, что совсем нас не замечают. Но ушки держали на макушке и слышали каждое слово. И, наблюдая за нашим конфликтом, кажется, получали немалое удовольствие. Вертолетчик был настроен явно враждебно. Как-то уж слишком, совсем неоправданно, подумал я. Эта троица, кажется, тоже обратила на это внимание. С нетерпением ждали, как будут развиваться события. Удовлетворится ли вертолетчик только словесной перепалкой. Или будет дальнейшая эскалация. Не сменятся ли словесные пререкания аргументами физического характера. Хоть чем-то скрасят им вечерок.
– Как можно ближе к границе – да, высажу. Как сам покажешь, – продолжил вертолетчик. – Хоть прямо впритык. Но мы останемся на территории Соединенных Штатов – и точка. Я не стану участвовать в незаконном пересечении государственной границы. И не проси, разговор окончен. Ты меня понял?
– Ладно, чего там, – кивнул я. – Лос-Гемелос. На стороне Соединенных Штатов. Все, поехали.
Задумывая этот план, я прикинул, что его надо будет исполнить не позднее восьми утра. От силы девяти. Времени куча. Но если человек Уоллуорка настоит на своем и мой фургончик сдвинут с места до наступления утра, Дендонкер об этом сразу узнает. В этом я был совершенно уверен. И сразу поймет, что я обвел его вокруг пальца. Для меня в этом проблем никаких. Но вот для Фентон это смертный приговор. Значит, нельзя терять ни единой секунды.
Механики бросили разглядывать свой планшет и побрели в сторону единственного ангара, у которого были открыты ворота. Агент спрятал мобилу и сел за руль своего серебристого «крайслера». Вертолетчик полез в кабину своего геликоптера. Этот силуэт был мне очень знаком. «Сикорский UH-60М». Гражданская модификация «Черного ястреба», который стоит на вооружении в армии. У этого гораздо больше антенн, если мне не изменяет память. Вместо полозьев колеса. И выкрашен не в серо-зеленый цвет, а в глянцево-черный. Корпус длинный, лоснящийся и грозный на вид. Совсем не рабочая лошадка, скорее хищник. На хвосте индексный номер, но организация-владелец не указана. Лишь в конце фюзеляжа серыми буквами скромные два слова: СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. Я закинул рюкзак в задний отсек, за ним следом залез и сам.
