его на голосовую почту, потому что ненавижу разговаривать по телефону. Что тебе сейчас нужно сделать, так это написать мне. Ни в коем случае не оставляй свое имя, номер телефона и прочее дерьмо — просто напиши мне сообщение, и я свяжусь с тобой. Позже!
Я рассмеялась, когда раздался звуковой сигнал, означающий, что мое сообщение записывается.
— Клянусь, твоя голосовая почта все еще самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала, но мне она нравится, и я люблю тебя, Лав. Знаешь, где я только что была? В морге, глядя на тебя на столе в холодной комнате. Я очень надеюсь, что ты напишешь мне и скажешь, что только что провернула самый эпический и злой розыгрыш всех времен. Я очень надеюсь, что ты это сделаешь, потому что не хочу, чтобы ты уходила. Ты не можешь уйти, слышишь меня? У нас слишком много дел. Мы должны закончить колледж и поехать на Ибицу, помнишь? Мы договорились, что поедем туда и повеселимся после учебы. Так что ты не можешь уйти, мы строили планы, и ты не можешь нарушить их. Ты просто не можешь… Пожалуйста, напиши мне, Лав. Я даже не буду сердиться на такую ужасную шутку. Клянусь своей жизнью, я не буду кричать на тебя. Я обещаю.
Я приблизилась к дому дяди и нахмурилась, сжимая телефон.
— Напиши мне позже, люблю тебя.
Подойдя к дому дяди, я повесила трубку и открыла дверь ключом, который он дал мне много лет назад. Я стояла в коридоре его дома, и, хоть произошло что-то ужасное, я чувствовала себя в безопасности.
— Дядя Гарри? — крикнула я.
— На кухне, дорогая, — последовал ответ.
Я вошла на кухню и обнаружила его за кухонным столом с чашкой свежего чая перед собой и чашкой на подставке для меня.
— Твой брат звонил раньше, — сказал дядя, отвечая на мой невысказанный вопрос.
Я кивнула, села за кухонный стол и сделала глоток чая.
— Мне так жаль Лаванду, Лэйн.
Я долго не отвечала ему, но, когда ответила, мне самой захотелось умереть.
— У меня никогда не умирал близкий человек, — прошептала я дяде. — Я знаю, что тетя Тереза умерла, и мне грустно, что ее больше нет, но мне было всего двенадцать, когда это случилось. Тогда я этого не понимала, но теперь понимаю. Лаванда действительно ушла, дядя Гарри, и она не вернется.
Я не выдержала, когда дядя обнял меня. Я плакала слезами, которых не было в больнице, когда я увидела Лаванду или ее семью, или, когда Кейл сказал мне, что Дрю беременна его ребенком.
— Кейл, — шмыгнула я носом. — Он будет папой. У них с Дрю будет ребенок.
Я услышал, как дядя пробормотал:
— Блядь.
Это точно отражало то, о чем я думала.
— О чем ты думаешь? — спросил меня дядя.
— Я хочу уехать отсюда, — прошептала я.
Дядя нахмурился, глядя на меня.
— Дорогая, не думаю, что уезжать — это самое лучшее для тебя…
— Моя лучшая подруга только что умерла, а Кейл и Дрю ждут ребенка, — перебила я его. — Я не могу быть здесь и смотреть, как он заводит семью с кем-то другим. У меня нет Лаванды, которая помогла бы мне справиться с этим. Мне нужно уехать отсюда, от него. Я думаю, это поможет мне наконец забыть его.
— Лэйн…
— Я больше не могу здесь находиться, дядя Гарри, — закричала я. — Я больше не могу этого делать.
Я почувствовала на себе взгляд дяди.
— Ты действительно хочешь уехать? — спросил он.
Я кивнула.
— Мне слишком больно быть здесь, это убивает меня.
— Тогда делай то, что считаешь нужным, милая, — сказал он после долгого молчания.
Я не была удивлена его поддержкой, знала, что он даст ее мне.
Я шмыгнула носом.
— Мне страшно.
— Это что-то новое и неизвестное, конечно тебе страшно, но это не значит, что это будет невозможно. Люди все время двигаются. Ты не первая и не последняя.
Я вытерла лицо тыльной стороной ладони.
— Все подумают, что я сошла с ума.
Дядя вздохнул.
— Они будут обижены и, вероятно, скажут то, что не имеют в виду, из-за беспокойства за тебя, но они не будут ненавидеть тебя. Ты дорога нам всем, Лэйн.
Надеюсь, что он прав.
— Не знаю с чего начать и как начать процесс переезда.
— Куда ты собираешься уехать? — спросил дядя.
Далеко-далеко.
— Я была в Нью-Йорке с мамой и бабушкой. Думаю, там здорово.
Дядя уставился на меня.
— Америка, Лэйн? Серьезно?
— Мне нужна дистанция, — прошептала я. — Мне это нужно.
Он кивнул и снова обнял меня.
Тогда мы приступили к делу. С помощью дяди я нашла в Нью-Йорке место для аренды, которое, судя по фотографиям, выглядело неплохо за цену, которую я могла себе позволить. Я могла закончить свои онлайн-занятия из любой точки мира, так что это было легко.
Я пыталась отказаться от денег дяди, но он дал мне достаточно на первые шесть месяцев аренды, а также купил билет в один конец до Нью-Йорка. Он взял с меня обещание начать принимать редакторскую работу, даже если я не была достаточно квалифицирована, чтобы называть себя редактором. Он сказал, что я хороша для этой работы и могу смело редактировать все, что мне дают. Он всегда знал, что моя жизнь будет связана с литературой, из-за моей любви к книгам, и что я буду чертовски хороша в своей работе. Он даже пообещал создать для меня сайт, потому что внештатным редакторам нужно иметь что-то профессиональное, для привлечения клиентов. Как только я согласилась, он подал заявление на получение визы ЭСАП (Электронная система авторизации поездок — это автоматизированная система, которая определяет право посетителей на поездки в Соединенные Штаты в рамках программы безвизового въезда) для меня, это означало, что я могла остаться в Штатах на девяносто дней, прежде чем мне придется уехать. Однако, как только я доберусь туда, то сразу же подам заявление на рабочую визу, чтобы продлить свое пребывание.
В течение трех часов после того, как я твердо решила уехать, мы обо всем договорились, и было решено, что я вылетаю после похорон Лаванды. В приемной больницы, я случайно услышала, что ее похороны состоятся через четыре дня, так что у меня практически не осталось времени сообщить семье, что я уезжаю. Я знала, что разговор будет тяжелым, но я уже приняла решение. Я должна была уехать. Оставаться в Йорке я просто не могла.
Я уже собиралась сказать своей семье, что уезжаю, и, хотя дядя был рядом, я
