с самого детства все поражает и поражает, – тихо рассмеялся мужской.
Стас дернул головой. Так сильно дернул, что, кажется, голова потрескалась, и внутри что-то булькнуло. Мозги размякли и вытекли… из ушей. Как в тот вечер, когда из них лилась кровь.
Он схватился за уши.
– Дайте салфетки! Вытекает!
– …знаешь, Роб, я ведь даже понятия не имела, что он из детдома, – спокойно продолжил диалог женский голос. Он утонул в звуконепроницаемой вате, потом снова появился. Утонул и появился. Как волна, накатывающая на берег. – …он ведь довольно замкнутый человек… нет, конечно… ты правильно говоришь… на самом деле, я понимаю его сегодняшний поступок… нежелание выдавать рыболова… понимаю…
– Я тоже понимаю, – последовало мужским голосом.
Стас никак не мог понять: почему он слышит этих людей, а они его – нет. Его бросило в пот, хотя он был уже настолько потным, что вонь наверняка чувствовалась в соседней области. Стас дернулся, чтобы сесть, приподнял голову, но что-то огромное и тяжелое, как бетонная плита, легло ему на грудь.
Дышать стало трудно.
Стаса качнуло и отбросило в сторону. Бетонная плита переместилась на его лоб и до хруста сдавила череп.
– Кажется, у него жар, – с беспокойством сказал женский голос.
Тут же разболелась голова, руки завалились на одну сторону, а поднять их не хватило сил. Кто-то долго-долго бормотал под ухом, вокруг ощущалось мягкое приятное тепло, пахло ванилью… А потом все исчезло.
Стас снова открыл глаза.
Марьяна все так же сидела за рулем, по радио все так же завывали о несчастной любви, в окне все так же проносились силуэты деревьев и ночная трасса.
– Почти приехали, – сообщила Марьяна. – Ты как раз вовремя проснулся. Уже будить тебя хотела. Роб! – крикнула она, не отрывая взгляда от дороги. – Просыпайся, любитель мотоциклов! Скоро въедем в город. Отвезу тебя до гостиницы, там и отоспишься.
– Слышишь, Стас, – хрипло отозвался с заднего сиденья Роберт, – пока ты спал, она присвоила твою тачку.
Стас молчал. Ему сейчас было не до шуток. Он в напряжении ждал, когда Марьяна повернет к нему лицо.
– Мари? – «Черт, это дежавю – слишком неприятное дежавю». – Марьяна?
– Ну что за нетерпение? – проворчала она.
С раздражением посмотрела на него, вскинула брови. Как же Стас был счастлив увидеть ее рассерженную мину. Сейчас он был рад ей любой, главное, чтобы она оставалась настоящей.
Он откинулся на спинку сиденья и, потянувшись, ответил:
– Да ничего. Приятно иметь личного водителя. Раз уж взялась, то как раз масло поменять надо, да и подшипники гудят.
– Ага, сейчас, – усмехнулась девушка: она будто забыла, что ненавидит Стаса всеми фибрами души.
К «Золотому колосу» они подъехали, когда часы на панели показывали 01:12. Ночной город встретил их пустыми дорогами, поэтому те места, где днем собирались пробки, они не проехали, а пролетели.
Роберт, сонный и опухший, кое-как вылез из салона «Камри», но почему-то уходить в гостиницу не спешил. Он взъерошил волосы на затылке и наклонился к окну с пассажирской стороны, где сидел Стас.
Тот опустил стекло.
– Слушайте, – забормотал Роберт, – на первом этаже гостиницы есть бар «Соломон». Кажется, там подают классное пиво. И работает он до утра. Сегодня моя первая ночь в Леногорске после четырех лет спокойной жизни. Я все равно не усну, так, может быть, посидим немного? Закажем чего-нибудь? Как вы на это смотрите?
У него был такой смущенный вид, будто он предлагал что-то противозаконное.
– Я понимаю, все хотят спать… но… возможно, завтра мы умрем, а так и не выпьем вместе пива, – добавил он, сводя свой отчаянный душевный призыв к шутке.
Стас кивнул, отстегнул ремень безопасности.
– Конечно, Роб. О чем речь.
Марьяна заглушила двигатель и сказала чуть виновато:
– Простите, ребята, но я безумно устала. Вызову такси, чтобы Стасу не пришлось меня везти, а потом возвращаться. Вы не обидитесь, если я уеду?
В глазах Роберта мелькнуло разочарование, но он ответил с присущей ему беспечной деликатностью:
– Конечно, нет. Я и сам бы прямо тут свалился и уснул, но… мой организм требует поплакаться Платову в жилетку.
Все вышли из машины. Марьяна отдала Стасу ключи.
– Может, останешься? – еще раз спросил Роберт, ткнул пальцем в золотистую вывеску «Бар «Соломон» на торце здания гостиницы. – Кухня там работает до утра, я узнавал.
Марьяна мотнула головой.
– Нет, Роб. Мне надо домой.
– У тебя трое детей, мать-одиночка? – усмехнулся Роберт.
Стас подтолкнул его к зданию.
– Оставь ее в покое. Если человек не хочет, значит, не хочет. – Он обернулся на Марьяну. Разглядев тревогу в ее глазах, предложил: – Давай мы вызовем тебе такси, а потом пойдем?
Она замахала руками.
– Идите уже. Что я, такси без вас не способна вызвать? – Девушка потрясла телефоном. – Я уже заказала через приложение.
– А, ну ладно. – Стас ощутил себя идиотом. – Тогда мы пошли.
– Идите-идите, – кивнула Марьяна.
Пока Стас и Роберт шли к зданию, поднимались по высокому каменному крыльцу с коваными перилами и открывали тяжелую черную дверь бара под вывеской «Соломон», Стас чувствовал взгляд Марьяны на своей спине.
Как бы она ни старалась делать вид, что смирилась с утратой своего друга, Андрея Бежова (все это только из-за желания выжить, конечно), вряд ли она когда-нибудь простит Стасу его смерть.
Глава 21
Мрачное веселье
– Два «Гиннесса», – заказал Роберт в баре и оглядел полумрак зала в поисках свободного столика.
На стенах из черного дерева висели золоченые рамы с репродукциями известных картин, шторы с блестками украшали невысокую овальную сцену для выступлений живого оркестра, но сейчас негромкая джазовая музыка доносилась из динамиков, подвешенных под потолком по углам помещения.
Зал был практически пуст, если не считать двух молодых людей, приглушенно болтающих у стойки бара, в паре метров от Стаса и Роберта.
Бармен, высоченный рыжеволосый парень, похожий на ирландца, достал из-под стойки два пивных бокала.
– Я за рулем, мне еще домой ехать, – возразил Стас, опять ощущая себя слишком правильным и скучным. Он бы с легкостью выиграл конкурс «Зануда года». – Налейте что-нибудь безалкогольное, – со вздохом обратился он к бармену.
– Три «Гиннесса», пожалуйста! – бойко послышался за спиной знакомый женский голос. – Мы уедем на такси.
Роберт и Стас обернулись. К бару подходила Марьяна.
Она стянула свой серый жакет и перекинула его через плечо. Жест вышел вызывающим, хотя вряд ли Марьяна сделала это специально. А вот Жанна любила вытворять что-то подобное, чем частенько заводила Стаса. Марьяна, очевидно, ничем таким не страдала, хотя все же распустила кудри и обвела губы красной помадой.
– Решила остаться, – сообщила девушка. – Или вы против?
