своих детей и покинуть их. Это правильный ход жизни и так должно быть.
— Но не так рано! Ты должен был вести меня к алтарю и ты должен был нянчить моих детей.
— Лив, ты не останешься одна. Рядом с тобой будет твоя мама и твой настоящий отец.
— Ты мой настоящий отец и всегда им будешь. Я люблю тебя, пап, и буду всегда любить.
— И я люблю тебя, Оливка.
Между нами повисло тяжёлое молчание. Я не знала, что я могу сказать отцу ещё. Да и все слова в один момент у меня закончились. Мы с отцом лежали долгое время, молча, рядом. Я пыталась как можно ярче запомнить ощущение исходящего от отца тепла и заботы. Это чувство я ощущала с первого дня своей жизни, и оно было самым лучшим для меня. Я не могла представить, как я смогу лишиться этой близости и как я смогу жить дальше без отца. В конечном счете, я привстала со своего места, смотря на отца влажными глазами.
— Я буду рядом с тобой все оставшееся нам время. Я хочу продлить этот момент как можно дольше, и я не отпущу тебя.
— Лив, мы оба знаем, что у тебя в жизни много дел и забот, которые важнее, чем просиживание рядом с умирающим от рака стариком.
— Не говори так — прошептала я — Сейчас, для меня нет ничего важнее тебя.
— А как же поиски твоего парня и его спасение?
— Откуда ты знаешь об этом? — слова отца сильно удивили меня, так же, как и его осведомлённость обо всем происходящем.
— Твоя мама поделилась со мной последними новостями. Она теперь слишком часто приезжает ко мне и пытается контролировать мое состояние — впервые за наш разговор на лице отца появилась знакомая мне с детства усмешка.
— Так мама знает о тебе и о твоей болезни? Как давно?
— Ей позвонил мой лечащий врач и все сообщил. Я не хотел сообщать твоей матери о своем недуге, но и врать ей я не мог.
— И она мне ничего не сказала! Как она могла так поступить?
— Не злись на нее. Это я просил твою маму не говорить тебе ничего. Поэтому, если ты и хочешь злиться, то злись на меня.
— Я не могу злиться на тебя. У нас не так много времени, чтоб тратить его на злость и обиды.
— Лив, я прошу тебя, не зацикливайся на мне и не уходи в себя. Ты же психотерапевт и должна уметь справляться с такими ситуациями, как никто из нас.
— Кем бы я не была, но справиться с потерей отца слишком сложно.
— Думай о том, что впереди тебя ждёт насыщенная и интересная жизнь. Я не знаю, что ждёт меня после смерти, но я буду верить в то, что даже после своего ухода из жизни я смогу узнать, что у тебя все хорошо.
— Я могу тебе сказать точно, что жизнь после смерти есть. Как есть Ад и Рай. Я лично знакома с парнем, который является сыном самого Дьявола. Поэтому смерть — это не конец. Это начала нового пути.
— Ты успела познакомиться с сыном Дьявола? Хотя, чему я удивляюсь. Ты же тоже являешься некоторым божеством.
— Я не считаю себя таковой. Я, как была самым обычным человеком, так и осталась им.
— Ты никогда не была обычным человеком. Всю твою жизнь я видел в тебе нечто необычное и экстраординарное. Ты всегда была уникальной и ты никогда не была обычным человеком — отец сделал паузу и тихо прошептал — Лив, могу я поговорить с тобой?
— О чем?
— Я хотел бы тебе рассказать одну вещь, которая не давала мне покоя почти всю мою жизнь.
— О чем ты? Что это за вещь?
— В старшей школе я встречался с девушкой, с которой у нас был довольно бурный роман. Мы любили друг друга и были счастливы. Каждый день я старался все свое время проводить с ней и быть рядом.
— Я не понимаю. И что в этом плохого? К чему все это и что может тебя беспокоить в этом всем?
— Перед выпускными экзаменами она сообщила мне, что беременна от меня. В тот момент я сильно испугался подобной ситуации и настоял на том, чтоб она сделала аборт и дала шанс устроить нам обоим достойную жизнь.
— Ты настоял на аборте? Она его сделала?
— Честно? Я не знаю — отец вновь закрыл свои глаза и тяжело вздохнул — После этого разговора она исчезла и больше я ее никогда не видел. Она забрала свои документы и уехала в неизвестном направлении. Я пытался найти Мэри и узнать о ее судьбе и о судьбе нашего ребёнка, но я так и не смог этого сделать. Она исчезла без единого следа.
— О, Боже — прошептала я с ужасом — И ты винишь себя за этот поступок?
— Да, виню. Я должен был поддержать ее и сохранить этого ребёнка. Но я поступил, как последний эгоист и лишил ее семьи, а нашего ребенка будущего. Моя жизнь сложилась удачно, но вот мысль, что стало с Мэри и нашим общим ребёнком не даёт мне покоя всю мою жизнь.
— Пап, а ты уверен, что она жива и что она не сделала аборт?
— Не знаю, Лив. Это чувство неизвестности разъедает меня. Мысль о том, что Мэри могла родить от меня, и мой ребёнок рос без отца и моего присутствия, убивает меня. Вдруг, он или она нуждались во мне, а я был в стороне.
— Пап, ты хоть и поступил не совсем правильно, но тебе было шестнадцать! Чего ещё можно было ожидать от малолетнего подростка? Это вполне себе логичное решение в таком возрасте.
— Может быть. Но я все ровно виню себя из-за этого поступка. Мэри не заслужила мучиться из-за меня и моих решений.
— Это было ваше общее решение. Если она родила, то это был ее выбор, пап. Ты не должен винить себя.
— Но я виню. Я виноват перед ней и нашим ребёнком.
— Пап, даже если ты и совершил эту ошибку, но ты дал жизнь мне и воспитал меня, как свою дочь. Я думаю, ты загладил свою вину этим поступком, дав другому ребёнку это семейное тепло и заботу.
— Спасибо, Лив — отец вновь тяжело вздохнул — Позовёшь Эмму? Мне что-то нехорошо.
— Конечно! — я подскочила на ноги и направилась в сторону выхода — Пап, я люблю тебя и буду любить всю свою жизнь.
— Я люблю
