едва ли переставляю ноги?
Играл орган, а в душе была тревога, страх и пустота. Павел неспеша вел меня к алтарю.
Сердце бешено колотилось. Я уже не знала, куда деться. Я не хотела, не хотела замуж. Но обратной дороги не было.
Незнакомая девочка несла мой шлейф, фотограф, не переставая, снимал мое каменное лицо, а Марк злорадно усмехался, нашептывая что — то своему другу.
Меня подвели к алтарю, и священник сделал решительный шаг вперёд. Вот бы мне его уверенность.
Тут же подоспел и Марк.
Поодаль стояла Леля, она смотрела на него с тоской и едва ли сдерживала слезы. Как бы я хотела поменяться с ней местами! Пусть бы два лживых сердца стали одним и лгали вдруг друга и в болезни, и в здравии, и в богатстве, и в бедности.
Священник стоял передо мной и, с особенно серьезным лицом, изучал мои опухшие глаза.
Я неохотно отвернулась, а Марк кивнул священнику, показывая, что мы готовы начать.
Мужчина закашлялся, а затем громко и, подчеркнуто серьезно, спросил:
— Пришли ли вы в храм добровольно, и является ли ваше желание вступить в законный брак искренним и свободным?
— Да, — тут же выпалил Марк, — как я могу не хотеть такую красавицу — жену?
В зале послышалось довольное урчание. Все ждали моего ответа.
— Да, — ответила я холодно.
Священник недовольно зыркнул на меня. Подозревает в обмане? Или не доволен, что я не подыграла подхалимству будущего мужа?
— Готовы ли вы хранить верность друг другу в болезни и здравии, в счастье и в несчастии, до конца своей жизни?
Оо, ну что ты на это ответишь, Марк Мельнов?
— Да, для меня это честь, — сказал он серьезно, но губы его дрогнули в лёгкой ухмылке.
Лгал. Лгал и не краснел.
— А вы? — уточнил у меня священник, — Готовы ли вы хранить верность друг другу в болезни и здравии, в счастье и в несчастии, до конца своих дней?
— Готова.
Мельнов улыбнулся. Теперь гораздо шире.
— Имеете ли вы намерение с любовью и благодарностью принимать детей, которых пошлет вам Бог, и воспитывать их согласно учению церкви?
— Готов.
Священник вопросительно посмотрел на меня. Иметь детей от Марка… Готова ли я на это? Он человек, которого я ненавижу!
Зал выжидающе ждал ответа, но я никак не могла заставить свой язык шевелиться. Жених больно ущипнул меня за запястье.
— Да, готова, — жалобно проскулила я.
Зал облегчённо выдохнул. Похоже, что уже и сам священник был на нервах. Я подписала себе смертный приговор, трижды сказав да.
Может надо было рискнуть и попробовать убежать?
Я едва заметно обернулась на шлейф. «С таким платьем я добегу до первой лестницы,» — обречённо подумала я.
— И последний вопрос. Если кто-то из присутствующих здесь знает причины, по которым данный союз не может быть заключён, пусть скажет сейчас или молчит вечно.
Пожалуйста… Пусть хоть кто-нибудь из зала подаст голос. Секунды длились вечность.
Я молилась, чтобы этот брак не состоялся, но все лишь молчали, опустив глаза в пол. Как вдруг…
— Я беременна от тебя, Марк! — всхлип Лели пронзил тишину.
Зал ахнул.
— Что? — тот уставился на нее хищным взглядом.
— Что? — крикнул кто-то из зала.
Я же смотрела на Лелю и думала о возмездии.
— Седьмая неделя, Марк.
— Это неслыханно! Как он мог?! — раздался на фоне голос отца Лели.
— Я прошу прощения, — внезапно деловито сказал женишок, — я не знаю, о чем они говорит. У нас никогда не было связи.
Священник глянул на Лелю с непониманием, та уже успела пустить слезу. Пожалуйста, пусть все сорвется!
— Марк, не бросай нашего малыша! — взмолилась она.
— Но это не наш малыш. Ищи другого отца, — грубо выпалил Марк и снова повернулся к святому отцу: — Мы можем предложить?
— Но девушка…
— Девушка лжет. Завидует нашему счастью, не в первый раз, кстати.
— Марк, вообще-то…, — неожиданно вмешиваюсь я, — ты можешь быть к этому причастен.
Моя рука тут же выскользнула из руки жениха, глянул на меня с ненавистью.
— Дорогая, не забывай пожалуйста, кто я, и что я могу, — прошипел Мельнов грубо.
Если я не пойду у него на попятной, то могу плохо закончить.
— Значит причина не заключать брак имеет основания? — растягивал слова священник, обращаясь ко мне.
Я снова тяжело вздохнула. Снова было тупик, и только слезы Лели нарушали тишину.
— Нет, святой отец. Я верю своему жениху. Он бы не поступил со мной так. И я не могу подтвердить факт неверности.
— Что ж, тогда. Я вынужден повторить вопрос. Если кто-то из присутствующих здесь знает причины, по которым данный союз не может быть заключён, пусть скажет сейчас или молчит вечно?
Снова мгновения растворялись в вечности, и кровь с мучительной тоской разливалась по венам. Последние секунды свободы. Последние слова молитвы звучали в моей голове. Боже, дай мне спасение.
В толпе послышался шум, он нарастал. Святой отец перевел взгляд на источник странных звуков.
— Я знаю целый ряд причин, по которым этот мужчина не имеет права даже стоять рядом с этой женщиной! — раздался мужской голос из дальнего конца зала.
Кто это? Эхо разносило его речь по всему костелу, и я не могла понять, кому принадлежал голос.
13.2
И тут, из тени, вышел он. Высокий, мужественный, идеально сложенный. Он спасал меня ни раз, но зачем он вернулся теперь?
Олег быстро подошел к алтарю. Гости перешептывались между собой. Охрана вот-вот должна была бросится на него. Что он творит?
— Я вас слушаю, — произнес священник устало.
Совершенно очевидно, он сам разуверился в нашем с Марком крепком браке.
— Эта девушка здесь не добровольно. А мужчина, что стоит рядом не исполнит ни одну из данных клятв.
— Молодой человек, ваши аргументы не имеют никаких оснований, пока они не подкреплены фактами?
— Кто вообще пустил его сюда?! — закричал гневно Марк.
Резко разорвав наши скрепленные запястья, он направился по направлению к Олегу.
— По-моему у тебя уже был разговор с моими друзьями?! До тебя не дошло, где твое место, недобизнесмен?
Мельнов засучил рукава и тараном пошел на Олега. Гости едва ли могли отвести взгляд от разгневанного жениха и неизвестного гостя, который, очевидно, появился, что расстроить свадьбу.
— Во имя всех святых! Давайте успокоимся! — провозгласил священник, но его уже никто не слушал.
— Мое место рядом с Доминикой. И я не уйду без нее.
Гости ахнули, а я едва ли могла пошевелиться. Зачем он снова заявился? Что за цирк он здесь устраивает? В этом храме, среди дружков Марка, мы в
