Полина слушала с непроницаемым лицом, не перебивая. Но ей вдруг показалось, что потолок кабинета вот-вот обрушиться на нее.
— Вот и в данном случае — мальчик вроде на Никиту ничем особо не похож, а строение костей руки у них один в один! Поэтому я сразу и понял, что они родственники. Я даже решил, было, что Никита ему отец, но, видимо, это присуще многим членам его семьи.
— Что вы имеете в виду? — выдавила из себя, наконец, Полина. — Я что-то не совсем понимаю… — Она уже собралась возразить, что Никита не имеет к этому ребенку никакого отношения, но запнулась, решив не смущать опытного медика тем, что он ошибся в своих заключениях.
— Я всегда обращал внимание на необычное строение костей у людей, привычка профессиональная, знаешь ли! У меня целая коллекция снимков с такими вот «необычностями», и среди них снимок кисти Никиты, представь себе! Уже много лет храню — у меня все рассортировано по алфавиту. — у Валерия Ильича глаза заблестели от азарта. — Помнишь, у него был перелом руки? Мы тогда несколько раз снимки делали, проверяли, как срослось. Так вот, у него фаланги пальцев очень своеобразно расположены — с большим углом отгиба от основной линии. И у Павла — абсолютна та же самая картина! Вот, посмотри на экран — и тебе все станет понятно.
Полина взглянула на снимки. Строение, действительно, было абсолютно идентично, только размеры отличали их.
— Ну, как? Интересно ведь, правда? — Валерий Ильич вопросительно взглянул на Полину, с гордостью ожидая подтверждения своих слов, словно он демонстрировал мировое открытие.
— Да, да… — пробормотала Полина, не знаю, что и сказать. Она была так растеряна, что никак не могла собраться с мыслями.
— Ну, ладно, — несколько обиженно протянул Валерий Ильич, расстроившись, что такая интересная мысль осталась неоцененной. — Приходите через две недели, сделаем контрольный снимок, а потом решим, сколько еще вам, молодой человек, ходить с гипсовой повязкой, договорились? — он протянул руку Павлуше, мальчик нерешительно протянул здоровую ладошку врачу, тут же выдернув ее и уткнувшись в Полинино плечо. — Обязательно покажу этот случай на коллегии, — пробормотал врач, вновь сосредоточившись на рентгеновских снимках.
— Спасибо большое, обязательно зайдем. — Полина оставила деньги за прием и вышла из кабинета, ведя за собой Пашу. Геля, ерзавшая все это время на кресле под присмотром няни, тоже уцепилась за маму, задавая бесконечные вопросы. Но Полина словно ничего не слышала. В голове ее продолжали звучать слова хирурга. Он, конечно, мог и ошибиться, но…
— А что, Павлуша и вправду племянник вашего бывшего мужа? — озадаченно спросила Ирина Поликарповна, которая мало что поняла из рассказа врача, тем более, что Геля все время ее отвлекала.
— Да нет, просто совпадение. Эти ученые, они же все немного одержимые своими идеями, вот и мерещится им везде подтверждение их теорий. Просто не стала его расстраивать, указывая на прокол. — Полина натянуто улыбнулась. Не хватало еще, что бы няня что-то заподозрила!
По дороге домой Полина не произнесла ни слова, сославшись на головную боль. Оставив детей и няню дома, она вернулась в машину, но не сразу завела ее. Новость была просто шокирующей. Это объясняло так много и, в свою очередь, создавало еще больше вопросов. Если это ребенок Никиты, то … Полина скрупулезно восстанавливала в памяти все, что она слышала от Никиты и от Зои. Она даже вспомнила месяц, когда исчезла Зоя и сравнила время ее ухода и приблизительную дату рождения Павла. Выходило, что Павлуша родился десять-одиннадцать месяцев после исчезновения Зои из семьи Полины, но ведь Полина никогда не видела документы Паши, а значит Зоя могла наврать ей про дату его рождения, чтобы не вызвать подозрений. Если это так, то Зоя спала с Никитой еще до ухода, а потом почему-то решила исчезнуть. Если же день рождения Павла верен, то это значит, что они продолжали встречаться уже после мнимой смерти Зои. И в том и в другом случае все это было просто отвратительно. Ясно теперь, почему Зоя не хотела говорить об этом. Кому же охота признаваться в такой низости? Только непонятно, почему она обозлилась на Полину? Ведь это не Полина, а Зоя спала с чужим мужем. Поэтому и изумруд оставила, чувствовала себя виноватой. Интересно, что теперь скажет Никита? Тоже будет изображать из себя саму невинность? Прежде, чем окончательно объясниться с Зоей, Полина решила высказать все своему бывшему мужу, чтобы навсегда заткнуть ему рот. И уж она постарается припереть его к стенке, гаденыша! Руки дрожали от злости, пока она ехала к нему на работу. Он не захотел с ней встретится, но Полина пригрозила поднять скандал на весь офис и он в итоге приказал впустить ее.
— Что ты тут делаешь? — Никита угрожающе встал ей навстречу, терпение его явно было на пределе. — Что еще за истерики? Опять на разборки пришла? У меня они уже у горла стоят, слышишь? У меня своя жизнь, у тебя своя, и мне нет никакого дела до твоих проблем с сумасшедшими подружками. Я слышал, что вы опять с ней спелись, и я безумно рад, что я уже никаким боком этого не касаюсь. Ни-ка-ким.
— Никита, все намного серьезнее, чем ты думаешь. Ты должен, ты просто обязан рассказать мне о том, что же тогда произошло!!! — губы Полины дрожали от ярости и от боли. Бумеранг прошлого бил куда сильнее, чем она могла ожидать.
— Чего ты хочешь от меня Полина? Я тебе уже все рассказал! — Никита раздражался все больше и больше. Но змееныш внутри уже понял голову. Что она имеет в виду? Неужели что-нибудь узнала? Неужели Зоя посмела?
— Ты спал с ней. Не отрицай, ты с ней спал! За моей спиной!
— Ты что, спятила? Я тебе уже рассказал, как все было. Это она тебе наплела свою версию? И ты, как всегда, ей поверила?
— Нет, не спятила. Я просто устала. Устала от лжи, окружающей меня все эти годы, устала от предательства, от постоянного страха за судьбу Ангелины, и я, наконец, имею полное право знать правду.
— Какую правду? Я чувствую себя полным идиотом, Полина, потому что как всегда не имею ни малейшего преставления — с чего у тебя очередная истерика.
Полина глубоко вздохнула, словно набираясь смелости. Она по-прежнему иногда ощущала себя птичкой перед змеей в присутствии бывшего мужа. Но это быстро прошло. Взгляд ее стал колючим и жестким.
— У Зои есть ребенок, сын. Ему четыре года, на год младше Гели.
— И? — Никита держался совершенно невозмутимо, но двигающиеся желваки выдали напряжение.
— Хочешь сказать, что не понимаешь, к чему я все это говорю? — Полина распалялась все больше и больше. — Ну что же, слушай. Я была недавно у нашего хирурга — Валерия Ильича, он лечил и тебя. Сын Зои сломал руку и пришлось делать снимок его руки. И знаешь что? Врач сказал, что у Павла, Зоиного ребенка, строение рук в точности повторяет строение твоих. Что это некая особенность, которая передается по наследству. Он даже сохранил снимок твоей руки, настолько это необычно. И вот представился случай сравнить, — усмехнулась Полина. — И после этого ты будешь стоять на своем?
